Монетка на счастье - [3]

На ней было голубое ситцевое платье, изношенное и немодное, выцветшее от стирки и намного не достающее до пола, на плечах дырявый шарф. Платье мало и слишком узко для прелестной юной фигуры, в которой угадывались будущие роскошные формы.

Но Клиона вовсе не казалась смешной в своем нелепом наряде — скорее он оттенял блеск ее красоты.

— Кого Мэттьюс должна держать где-то там, мама? — повторила она вопрос. — Неужели тут снова появилась полоумная бедняжка Полли? В последний раз она нас измучила вконец, мы даже подумывали обратиться в магистрат, чтобы приняли какие-то меры.

— Мэттьюс мне как раз об этом и рассказывала, — сказала Элоиза. — А я, как ты знаешь, не выношу сумасшедших. И послушай, Клиона, мне нужна твоя помощь. Я сегодня даю обед, пусть Генри поедет в Бленхейм и пригласит чету Мальборо, а Джордж — к Баркли и передаст им мое приглашение. Их поместья в разных концах, и понадобятся обе лошади, а тебе не трудно пройти через парк к Берил и попросить ее быть моей гостьей?

— Конечно, мама, я сделаю это с удовольствием, — ответила Клиона. — Я видела Берил в среду — она такая красавица. На ней была амазонка из алого бархата и алое перо на шляпе. Мне хотелось поговорить с ней, но я не решилась.

— Ну что же, если не хочешь ее видеть — оставь записку у привратника.

— Нет, очень приятно с ней повидаться. Глупо быть такой стеснительной — ведь я знаю ее всю жизнь. Конечно, она старше меня, но в детстве мы вместе играли, и я всегда считала ее своей ровесницей. Когда я узнала, что она сбежала из дома и обвенчалась в Гретна Грин, я сперва даже не могла этому поверить.

— Она поступила крайне неразумно, — резко заметила миссис Уикем, — и, если угодно, Берил неслыханно повезло, что ее мужа так скоро убили на войне.

— Ах, мама!

— И нужно прямо сказать — этот брак был чудовищным мезальянсом для дочери графа Форнсетта. Никому не ведомый артиллерийский капитан — где она умудрилась с ним познакомиться?

— На охоте, мама.

— Вот как! Я всегда говорила — опасно воспитывать девушек в сельской местности. Они там непременно завязывают нежелательные знакомства, а в Лондоне они под должным присмотром, и им представляют лишь тех молодых людей, кого можно считать хорошей партией.

— Вы отвезете меня в Лондон, мама?

Миссис Уикем направилась к письменному столу.

— Послушай, Клиона, ты думаешь только о себе, — проговорила она в раздражении. — Задерживаешь меня пустой болтовней, когда столько дел. Нужно все приготовить к вечеру, и ты помоги Мэттьюс: достань наши лучшие полотняные скатерти и салфетки с кружевом. Надеюсь, они никуда не исчезли.

— Нет, конечно, нет, мама.

— И грум лорда Вигора не должен ждать так долго, — продолжала миссис Уикем. — Я сейчас напишу ответ, а вы, Мэттьюс, снесете его вниз. Клиона, возьми записку для Берил — вот она, — отнеси. Иди через парк.

— Хорошо, мама, это займет совсем немного времени, и я помогу Мэттьюс по возвращении. — Клиона, подойдя к дверям, остановилась на мгновение. — Мама, наверно, вы меня хотели держать подальше от гостей сегодня вечером?

Миссис Уикем, сидевшая за письменным столом, подняла взгляд на дочь. Казалось, она хочет возразить, но тут же на лице у нее появилось недоброе выражение. Что сказал бы сейчас, посмотрев на нее, лорд Вигор?

— Да, Клиона, именно, — ответила она резким и безжалостным тоном. — У тебя нет приличного платья, тебе нечего надеть. Не хочется, чтобы моим друзьям было стыдно за тебя.

— Не беспокойтесь, мама. Я не покажусь им на глаза. И мне все равно, что подумают ваши друзья, но я не хочу, чтобы вам было стыдно за меня.

Клиона выбежала со слезами на глазах, которые она не успела скрыть ни от матери, ни от служанки.

— Обидели вы ее, — тихо промолвила старушка.

— Ничего не поделаешь, — с вызовом ответила ей миссис Уикем. — Это мой последний шанс, вам понятно? Самый последний. Мне делали уже предложения, последуют и другие, но не от тех, кто действительно что-то из себя представляет и сможет дать мне то, чего я желаю.

— А ну как его светлость и впрямь попросит вас выйти за него замуж? — спросила Мэттьюс. — Вы так ему и не покажете свое дитя? Навсегда спрячете от его глаз?

— Боже, какая глупость! Оставьте меня с вашими бессмысленными вопросами, — рассердилась госпожа. — Хватит на сегодня. Речь идет лишь об этом вечере, поймите, этот вечер решит все! Займитесь, бога ради, делом, накрывайте на стол, иначе вам вообще не успеть. Скажите кухарке, я желаю ее видеть тотчас же.

— Слушаюсь, сударыня.

Мэттьюс вышла. На лестнице она помедлила минуту. Старушка была уверена, что Клиона убежала к себе в спальню, сидит там на кровати, стараясь не разрыдаться, подавить чувство невыразимой обиды, нанесенной матерью.

Слишком она молоденькая, слишком ей больно такое слушать, думала служанка. Откуда ей знать, как со всем этим разобраться, как понять.

И старая Мэттьюс, которая тоже весьма смутно себе представляла, как со всем этим разобраться, побрела на кухню.

Через несколько минут Клиона отправилась выполнять поручение. В руке она держала записку матери, рядом бежали два черных спаниеля, без которых она редко выходила из дома.