Монета встанет на ребро - [38]
Не знаю.
Только знаю, что стою на чужой грани, сомневаясь, схватить за рукав или отдать на волю провидения?
– Зачем ты здесь? – Он в первый раз отвел глаза от горизонта, уставившись мне в лицо.
– Тебе правда интересно?
– Нет…
Я помолчала, кусая губы и ища слова. Не просто общие фразы «жизнь прекрасна!», а те слова, которые поймет он. Искренние. Ясные. Простые. Терпкие. Как сама жизнь.
– Знаешь, у воинов есть такой прием: поймать своим лезвием клинок врага, задержав на несколько мгновений, и выхватить меч разрубив противника инерцией завершенного круга.
– Ну и что?
– Когда на твой меч обрушивается сила удара – кажется, что руки не выдержат и сломаются, клинок выворачивается из холодеющих пальцев, в висках бьется огнем кровь, и весь разум заполняет только одно желание: бросить. Бросить, чтобы не чувствовать этой раздирающей запястья боли. Бросить – и будь что будет.
– Но ведь воин знает, что это скоро кончится, причем победой.
– Знает. Но не всегда.
…Я впервые отбила вражеский меч по наитию…
Кирн тяжело вздохнул:
– Зачем ты здесь? Зачем ты мне все это говоришь?
Я с грустной и немножко виноватой улыбкой пожала плечами:
– Ну вдруг хоть что-нибудь из всей той лабуды, что я наплела, тебе чуточку поможет?
Он качнулся туда-сюда на носках и, резко развернувшись, схватил меня за плечи:
– Я – подлец, понимаешь?! Подлец, предавший единственного человека, который так или иначе обо мне заботился! Я мерзавец и трус, решивший проявить свою «взрослость» самым лучшим образом! Выпендриться перед самим собой: великий и ужасный йыр, трать-тарарать!!! Показуха! Даже волки раздирают жертву молча – с дурным гавканьем по улицам только шавки носятся.
Я спокойно выслушала, ни словом, ни жестом не пытаясь перебить или исправить. Задумчиво хмыкнула:
– А тебе не кажется, что ты сейчас занимаешься тем же самым? Говоришь красивые слова, стоя на краю крыши. Кроешь себя всевозможной руганью, скрипящей пафосным картоном на зубах.
Кирн горько рассмеялся:
– Вот именно. Что такое жизнь? Разве я знаю? Я знаю только пачку книг про героев, выражавшихся именно таким языком, режущим слух патетичностью. И сам, как дурак, решил пойти по их пути. Приблизив его к обстоятельствам собственной жизни. А вышел…
– Идиотизм, – послушно продолжила я. – Ну и что? Разве это повод так неэстетично оканчивать жизненный путь?
– Почему неэстетично? – непонимающе нахмурился Кирн.
– Ну может быть, кто-то и находит красочным пятно, оставшееся на каменной мостовой, но я – пас!
Даже не улыбнулся.
– Что мешает тебе просто выбросить те книги? – тихонько, медленно набирая силу убеждения, начала я. – Забыть обо всем, что было, затолкав обрывки мыслей в пыльный сундук памяти? И ступить на свой путь?
– А он есть? – Сомнение. Хвала тебе, ведьма!
– Есть.
Кирн пытливо прищурился:
– А откуда мне знать, что ты мне сейчас не лжешь?
– А зачем?
Рассмеялся. Наконец-то.
– Действительно, зачем? Ты ведь все равно не дала бы мне ничего сделать, даже если бы и захотел.
– Почему же? Если бы ты меня убедил – то пожалуйста, могу и подтолкнуть для ускорения!
– Серьезно?!
– Седьмой пункт договора: ингра и Заказанный не имеют права лгать друг другу.
Но ты бы не убедил. Есть вещи, в которых ведьму не переспорить.
…Птица успокоенно сложила израненные крылья, доверчиво ткнувшись клювом в мою протянутую ладонь…
Гостеприимно раскрывшаяся дверь встретила меня посохом, звучно припечатавшим по затылку. Гвыздбр фрахк лажгрыматзз! Прибью того придурка, что так «хорошо» его сюда положил!
В гостиной уже было жарко: стражники вовсю рубились с разбойниками в количестве пяти штук, причем вторые пока если и не одерживали победу, то уж сдаваться не собирались точно!
Двое блюстителей порядка наседали на Сыча, бойко отмахивающегося длинным ножом от секир и невозмутимо обращавшего в обломки все, что он случайно задевал. Кресло, горестно хрупнув, рассыпалось на щепки, Сыч недовольно поморщился, засадив с десяток заноз, стражники откровенно струхнули, решив, что имеют дело с каким-то невиданным воином. Н-да, если здесь все такие вояки, то я пришла совсем даже не зря!
Щепь одной левой (правую он, видимо, повредил, грохнувшись с «высотки») расправлялся еще с двумя, запрыгнув на стол и легко отражая неловкие удары. Противник неуклюже отклонился от колющего удара, потеряв равновесие, и тут же повалился на пол от обычного пинка. Судя по воплю и грянувшему вслед мату – неудачно, вывихнув лодыжку.
Дальше побыть невозмутимым наблюдателем мне не дали: какому-то особо ушлому «кулаку» не приглянулась скромно ругающаяся у входа девушка, и он решил разрядить ситуацию, понадеявшись на отсутствие меча и искреннюю заинтересованность в распылении нехорошего посоха, чувствительно приложившего меня по затылку.
Зря.
Одной рукой задвинув что-то возмущенно вякнувшего Кирна за спину, я со свистом прочертила невесть когда очутившимся в руке мечом звонкую серебристую линию, полоснув героя по руке. Нож выпал, но разбойник, в лучших традициях романов – то бишь с редкостным идиотизмом, – решил замочить «гвыброву выиирту» голыми руками, бросившись грудью на удивленно звякнувший от столь невыносимого маразма меч. В последний момент выхватив клинок из-под неосмотрительного противника, я чуть качнулась влево и с разворота засветила ему каблуком… Не увидела куда, но кулем на пол он свалился – а большего мне, собственно, и не надо было.
Клубок дворцовых интриг, свист выхваченной шпаги, разрушительная мощь древней магии, отчаянный взгляд вчерашних всесильных владык… Для кого-то это светопреставление, для кого-то – долгожданный результат тщательно подготовленного восстания, а для них – просто норма жизни. Они не умеют по-другому…Они приходят тогда, когда смертельно необходимы, и уходят, лишь только перестают ощущать себя таковыми. Они не знают, что такое бездорожье, потому что дорога ляжет там, где они собираются пройти…
Почему те, кто убеждает, что в жизни есть место подвигу, это самое место всегда обходят стороной? А сомнительная честь по спасению мира достается тому, кто никогда и не рвался ничего спасать?На никак не ожидавшую и уж тем более не желавшую того ведьму одновременно сваливается ворох проблем, божественные почести и несговорчивый подопечный. И только после многочисленных, но бесполезных попыток сбежать куда-нибудь подальше от нежданного подарка судьбы она понимает, что схватиться руками за голову – это еще не значит взяться за ум!
Почему те, кто убеждает, что в жизни есть место подвигу, это самое место всегда обходят стороной? А сомнительная честь по спасению мира достается тому, кто никогда и не рвался ничего спасать? На никак не ожидавшую и уж тем более не желавшую того ведьму одновременно сваливается ворох проблем, божественные почести и несговорчивый подопечный. И только после многочисленных, но бесполезных попыток сбежать куда-нибудь подальше от нежданного подарка судьбы она понимает, что схватиться руками за голову – это еще не значит взяться за ум!
Это произведение - дань уважения вселенной Might&Magic, игры по которой подарили мне множество впечатлений в юности. В очередной раз Империя подвергается удару нежити, и вольный город Калтонхолл, оставшийся практически без защиты, оказывается на осадном положении. Для обороны привлекаются все доступные ресурсы, но хватит ли этого? Тем более, что грядущий штурм - далеко не единственная проблема...
Волей Судьбы, волей случая, волей Богини, наконец, младший послушник — двенадцатилетний мальчишка — стал полновластным правителем сильного государства. Великим Колдуном, хранителем Святыни, религиозным лидером, а также магистром боевых братств «Серебряных Копий» и «Полосатых Кошек»… Взрослым приходится нелегко, особенно когда мальчишка-правитель возглавил объединённую армию. Шарль добросовестно ищет неприятностей на свою голову и частенько находит. Ночью, без ведома взрослых — юный слуга понятно не в счёт — когда неподалёку от лагеря рыщут вражеские разъезды.
История человека, предпочитающего клинок словам, а действия — размышлениям. Того, кто служит, искупая прежние грехи, карая во имя её… Здесь будет кровь и ненависть, издевательства над официальной историей и просто приключения. Да, и автору известно, что Соломон и Вавилон — не муж и жена, а плоды хорошей фантазии:)
У меня есть пятнадцать минут, чтобы спасти мамину жизнь…Лишь пятнадцать минут в прошлом предоставляет агентство «Перемотка», но Ларе Крейн этого достаточно, чтобы пробежать через весь город, найти свою мать и предотвратить ее убийство, которое произошло во время ограбления больше десяти лет назад.Но все оказалось совсем не так. История, которую ей рассказывали всю жизнь, — абсолютная ложь, и когда Лара ловит предназначенную матери пулю, будущее девушки навсегда меняется.Любовь всей ее жизни ведет себя как незнакомец.
Как вы поступите, если будете знать, что случится завтра? А если узнаете свое будущее на месяц? Или на год? Если предначертано нечто пугающее и ужасное… Только точной даты нет… А каково это — знать, что всем ваших близким грозит неминуемая гибель? Может, они и выживут, но их существование станет таким тяжким, что они будут искренне завидовать мертвым… Кто сможет спасти вас от судьбы более горькой и мучительной, чем смерть? Кто сможет изменить себя так, что изменит целый Мир?