Монета встанет на ребро - [36]
– Так как его носить?!
– На палец надеть не пробовал? – ехидно поинтересовалась я, спускаясь вниз по лестнице.
– А ты мои и свои пальцы сравнивать по толщине не пробовала? – передразнил он.
Я резко развернулась и выбросила вперед руку с напряженными пальцами. Кирн рефлекторно отшатнулся, прикрыв грудь ладонью.
– Предупреждать же надо!
Я, привычно не обращая внимания на сявканье, приложила свою руку к его груди, сравнила кисти.
– Мои длиннее, тоньше, чутче и холодней.
– Вот именно! – тут же снова окрысился подопечный. – И как я должен надеть твое кольцо?
– Ну хоть попробовать ты можешь? Или так и будешь трусливо отбрехиваться?
– Я?!
– Ну не я же, – развела я руками и снова пошла вниз, украдкой поглядывая за спину через плечо.
Кидранн с опаской посмотрел на колечко, протер о штаны (больше запачкал, чем очистил, ей-Хранящие!) и, закрыв глаза, осторожно надел на палец. Колечко брезгливо сжалось, отторгая чужую ауру, и едва заметно мигнуло, став обычным перстнем-печаткой.
– Эт-то еще что за холера? – ругнулся Кирн, спешно догоняя меня.
– Ну как, примерил?
– Ага, – осторожно ответил он, мучительно размышляя, сказать мне, какие финты откалывает мое украшение, или промолчать во имя собственной безопасности.
Промолчал. Правильное решение. Объяснять взаимосвязь энергетических и эмоциональных потоков вокруг живых существ мне совсем не хотелось.
Через десяток ступеней меня оглушили крики, ругань, грохот и звуки взрывающихся снарядов – уж не знаю, что они там делали, но звучало это именно так! Небоскребный мат – гулкий удар доски, грохнувшейся на чью-то спину или голову, – вопль – мат, годящийся на небоскреб с чердаком…
Разрушительная деятельность на первом этаже была в самом разгаре! Они еще только что из окон бойниц наделать не догадались! Хотя… Вон тот длинный что, собрался стекло выбивать?..
– Стоять! – уже отрепетированно гаркнула я, едва появившись на площадке за пролет до комнаты.
Вояки реагировали на приказ спинным мозгом: главное – тон и ругань, а твой вид уже значит немного. Да и пока они сообразят, откуда, собственно, идет голос, отдающий приказы…
После воплей и грохота наступившая тишина ударила по барабанным перепонкам сильнее пронзительного визга.
За окном пели птицы… На пол медленно опускалось чуть шуршащее по воздуху перышко…
– Что это за звук? – пораженно выдавил Кирн.
– Тишина, – улыбнулась я, снова беря бравое командование в свои руки. – Так, вы! Если через пять минут в гостиной не будет такой же идеальной чистоты, как когда вы в нее вошли, – я за себя не отвечаю!
Гул тут же возобновился с новой силой, но потерпеть его еще пять минут я была согласна. Лишь бы дом перестал напоминать развороченное поле битвы.
Казалось бы, чего проще – устроить засаду в доме? А вот поди ж ты! Тут скорее можно самому убиться, чем кого-нибудь убить! Не удивлюсь, если покушение сорвется по техническим причинам, а завтра Ликарт умрет, сломав позвоночник в одной из молниеносно нарытых десятью (всего-то!) вояками ям «для окопа»!
– Эй-эй, ты, зеленый! – Стражник, у которого, собственно, зеленой была только фуражка, удивленно остановился, с сомнением покосившись на новоявленную командиршу: мол, это мне, что ль? – Тебя, тебя, – торопливо подтвердила я.
– Я не зеленый! – удивленно, но вежливо (в общем, словно объясняя тему недоразвитой) ответил он.
– Мне сверху только фуражку видно, – нахмурилась я. – И вообще – нечего к синекдохам придираться!!!
Парень, явно принявший «синекдоху» за какое-то изощренное ругательство, уважительно глянул на меня снизу вверх.
– Значит, так: вон там, под лестницей, лежит посох – положи его на панель над дверью.
– Зачем?
– Выполнять!!!
– Слушаюсь! – тут же вспомнил он о хороших манерах, побежав под лестницу.
– Эй-эй, ты, который у стенки! – На меня оглянулось с пяток человек. – Да не вы, а тот, что левее!
Йыр побери, ну насколько же проще крикнуть «рыжий»! Так опять же обиды начнутся!
– Так кого надо-то? – недовольно проскрипел один из стражников, которому прискучило стоять вполоборота.
– Не тебя, – огрызнулась я. – А твоего соседа слева.
– Рыжего, что ль?
– Его!
– Э-э-э, Рыжий! Тебя тут требуют!
Рыжий резко повернулся, вытянувшись по струнке:
– Чего изволите, ваше превосходительство?
– Тебе мозги вправить! Как думаешь, выйдет?
– Никак нет, ваше превосходительство!
– Оно и видно, – вполголоса пробурчала я. – Так прекрати, дубина стоеросовая, диван к стенке сиденьем ставить! Это какая же дримфолфобия должна быть, чтобы запрыгивать на него через спинку?!!
– Чего? – пораженно застыл стражник.
– Боязнь упасть во сне, – недовольно пояснила я только что выдуманный для солидности термин.
– А-а-а…
Мужик засуетился, переворачивая диван в нормальное состояние. Нет, это же надо было до такого додуматься! У них в караулках – что, вся мебель так стоит, что ли? Видимо, да. Чтобы не засиживались.
– А ловко вы с ними… – присвистнул невесть когда спустившийся и вставший рядом Ликарт. – Их ведь кв… едва-едва раскачаешь…
Я только пожала плечами: со студентами в Храме и сложнее бывает. И – ничего, справляются как-то.
Ликарт с любопытством заглянул мне в лицо:
– Большой опыт?
Клубок дворцовых интриг, свист выхваченной шпаги, разрушительная мощь древней магии, отчаянный взгляд вчерашних всесильных владык… Для кого-то это светопреставление, для кого-то – долгожданный результат тщательно подготовленного восстания, а для них – просто норма жизни. Они не умеют по-другому…Они приходят тогда, когда смертельно необходимы, и уходят, лишь только перестают ощущать себя таковыми. Они не знают, что такое бездорожье, потому что дорога ляжет там, где они собираются пройти…
Почему те, кто убеждает, что в жизни есть место подвигу, это самое место всегда обходят стороной? А сомнительная честь по спасению мира достается тому, кто никогда и не рвался ничего спасать?На никак не ожидавшую и уж тем более не желавшую того ведьму одновременно сваливается ворох проблем, божественные почести и несговорчивый подопечный. И только после многочисленных, но бесполезных попыток сбежать куда-нибудь подальше от нежданного подарка судьбы она понимает, что схватиться руками за голову – это еще не значит взяться за ум!
Почему те, кто убеждает, что в жизни есть место подвигу, это самое место всегда обходят стороной? А сомнительная честь по спасению мира достается тому, кто никогда и не рвался ничего спасать? На никак не ожидавшую и уж тем более не желавшую того ведьму одновременно сваливается ворох проблем, божественные почести и несговорчивый подопечный. И только после многочисленных, но бесполезных попыток сбежать куда-нибудь подальше от нежданного подарка судьбы она понимает, что схватиться руками за голову – это еще не значит взяться за ум!
Волей Судьбы, волей случая, волей Богини, наконец, младший послушник — двенадцатилетний мальчишка — стал полновластным правителем сильного государства. Великим Колдуном, хранителем Святыни, религиозным лидером, а также магистром боевых братств «Серебряных Копий» и «Полосатых Кошек»… Взрослым приходится нелегко, особенно когда мальчишка-правитель возглавил объединённую армию. Шарль добросовестно ищет неприятностей на свою голову и частенько находит. Ночью, без ведома взрослых — юный слуга понятно не в счёт — когда неподалёку от лагеря рыщут вражеские разъезды.
История человека, предпочитающего клинок словам, а действия — размышлениям. Того, кто служит, искупая прежние грехи, карая во имя её… Здесь будет кровь и ненависть, издевательства над официальной историей и просто приключения. Да, и автору известно, что Соломон и Вавилон — не муж и жена, а плоды хорошей фантазии:)
У меня есть пятнадцать минут, чтобы спасти мамину жизнь…Лишь пятнадцать минут в прошлом предоставляет агентство «Перемотка», но Ларе Крейн этого достаточно, чтобы пробежать через весь город, найти свою мать и предотвратить ее убийство, которое произошло во время ограбления больше десяти лет назад.Но все оказалось совсем не так. История, которую ей рассказывали всю жизнь, — абсолютная ложь, и когда Лара ловит предназначенную матери пулю, будущее девушки навсегда меняется.Любовь всей ее жизни ведет себя как незнакомец.
Как вы поступите, если будете знать, что случится завтра? А если узнаете свое будущее на месяц? Или на год? Если предначертано нечто пугающее и ужасное… Только точной даты нет… А каково это — знать, что всем ваших близким грозит неминуемая гибель? Может, они и выживут, но их существование станет таким тяжким, что они будут искренне завидовать мертвым… Кто сможет спасти вас от судьбы более горькой и мучительной, чем смерть? Кто сможет изменить себя так, что изменит целый Мир?