Монастырь дьявола - [45]

– Вы – мой учитель! Я знаю это точно. Мне сказал об этом голос… А он никогда не врет. Именно вы можете привести меня к совершенству, сделать настоящим мастером и показать искусство истинного боя. Он так сказал.

Польщенный этой бесхитростной лестью, он даже не удосужился уточнить насчет странного голоса, прорицающего такие вещи… Спросить, почему точно он ушел из бокса. Ни о чем подобном он не спросил. Парень говорил с такой убежденностью, что было понятно: его не переспорить. Он и не стал.

Потом он стал лучшим его учеником. Настоящей находкой для клуба и постоянным золотым дном. И начало этому было положено в тот самый осенний вечер, когда, посмотрев в странные глаза парня, он неожиданно повел его на середину зала, за собой. Несмотря на то, что он положил его в первом же двубое, парень показал столько мастерства, умения и таланта, что он понял: тренировать его станет настоящим наслаждением! Так и произошло. С первой же тренировки. После этого они стали неразлучны. Парень проводил в клубе больше времени, чем он сам. Он не знал, где он живет, с кем встречается, где работает и куда уходит после закрытия клуба, по вечерам. Несмотря на то, что его ученик был преданней любой собаки и буквально ходил за ним по пятам, он был очень неразговорчив и ничего не рассказывал о своей жизни. Не зная. Беден он или богат, он все равно старался, чтобы этот ученик зарабатывал на боях приличные суммы. И еще он твердо знал: загадочный ученик его боготворит. Он называл его не иначе, как «учитель», а однажды он случайно забыл в спортзале свой бумажник. Любопытство пересилило приличия, он открыл его, но не нашел ничего, кроме мелочи (хватило бы разве что на поезд в автобусе), да огромной фотографии, с любовью закатанной в ламинат.

Это была его фотография. Ученик носил с собой его портрет. Это и поразило, и тронуло одновременно. Парень никак не походил на гея. Скорей, ученик просто видел в нем бога, а это не могло не льстить…К тому же, с числом побед ученика финансы клуба явно пошли в гору. Финансовое положение стало необыкновенно стабильным: ученик и вправду принес золото в клуб, как обещал.

Словом, это была удивительная находка, и когда окружающие поздравляли его с таким удачным приобретением, каждый раз он хвалил себя сам – за свою необыкновенную проницательность. Он еще не знал о том, что никакой проницательности у него не было…. И что в тот холодный осенний вечер он встретился со своей судьбой потому, что карающий ангел – это ангел проклятия.

2013 год, Восточная Европа

Свет вспыхнул, словно кто-то нажал выключатель в комнате, но… Но в комнате ведь не было электричества! На кроватях зашевелились его спутники. Москвич проснулся первым.

– Какого черта…..

Лицо врача стало растерянным, он попытался что-то сказать, но не успел. Не успел потому, что вслед за светом в комнату пришел звук.

Звук был тонкий, отчетливый. Он вибрировал под потолком, отражаясь от окон, от стен. Звучало какое-то песнопение. Возможно, религиозный гимн, старинный речитатив. Звук накалял тревогу. Голоса пели уныло, растягивая неразборчивые слова на непонятном языке. Вскоре без труда можно было разгадать григорианский речитатив старинного церковного канона, но только звучащего не так, как в церкви. В голосах звучала страстность, одержимость, иступленная чувственность вместо кристаллического, прохладного спокойствия церковных гимнов, действующих так успокаивающе на грешную душу. В этом же песнопении звучала грешность животной человеческой породы, которой совсем не место в молитве.

Мелодия словно двигалась по кругу, усиливаясь с каждым витком. Язык действительно был незнаком. Теперь мелодия изменилась. Женщины, поющие речитатив (а это были именно женщины) в конце каждой музыкальной фразы истерически взвизгивали (наверняка это должно было что-то означать). Но это пугало еще больше. Теперь это было заклинание, а не молитва. Лица спутников выражали ужас.

Внезапно появился другой звук – он прозвучал ближе. Шаги. Еще мгновение, и дверь отворилась с легким скрипом. Они были готовы ко всему, но только не к тому, что произошло. На пороге появилась женщина-монахиня, самая обыкновенная пожилая женщина-монахиня, каких миллионы на улицах и какие достаточно обыденны для того, чтобы нагонять страх. Она была в черной рясе, с капюшоном, надвинутом на лицо. На ее груди сверкал массивный золотой крест с бриллиантами – перевернутый крест, точно такой же, как они видели на церкви в городе.

– Добро пожаловать! – голос женщины был глухой и низкий, но говорила она тихо.

– Какого черта…. – начал москвич, но женщина бесцеремонно перебила его, – вы воспользовались нашим гостеприимством, теперь настало время познакомиться с настоятельницей. Следуйте за мной. Мать Маргарита желает вас видеть.

– Посреди ночи?! Куда еще следовать?! – снова вступил москвич. Обыкновенная посетительница так его успокоила, что к нему почти вернулось воинственное настроение.

– Настоятельница желает вас видеть, – повторила женщина, – Всех троих.

– Неужели нельзя было подождать до утра? – вступил в разговор врач, но монахиня не удостоила его ответом.