Монашка и дракон - [22]

— Ты уверена? — спросил дракон очень спокойно, медленно сжимая пальцами воздух как раз в том месте, где я сидела всего секунду назад.

Дилан всхрапнул, и мы одновременно посмотрели на него, но он крепко спал. И все же я понизила голос, когда заговорила снова:

— Не убеждайте меня, что вы еще и глупец.

— Глупец?

— Если не можете понять очевидного.

— Вот как, — сказал он раздумчиво и откинулся на подушки, рассматривая меня из-под ресниц.

— Спокойной ночи, милорд, — сказала я, пятясь к двери. — Желаю вам и вашему брату добрых снов.

— Какая любезная, — протянул он и, кажется, коротко зевнул.

Облегченно вздохнув, я уже нащупала дверную ручку, когда дракон вдруг сорвался с постели и бросился на меня. Его движение невозможно было уловить человеческим глазом — я заметила только мелькнувшую черную тень, а в следующее мгновение оказалась прижатой к двери спиной. Он держал меня за плечи, и совсем рядом было его лицо — темное, со зло блестящими глазами.

— А я не давал тебе разрешения уходить, — сказал он с присвистом.

Теперь в нем явно проскальзывало нечто чужое, отличное от человеческой природы. Он не изменил облика, но мне показалось, что меня опутывают цепями или… змеиными холодными кольцами.

— Опомнитесь, милорд, — пролепетала я, разом растратив всю свою браваду. — Вы пьяны…

— Как сразу заговорила! Может, сначала докажешь, что у тебя на самом деле человеческий язычок? — он наклонился, и губы его оказались в опасной близости от моих губ. — Или все-таки, раздвоенный? Как у змейки? Ну же, Виенн, покажи мне, что ты обыкновенная женщина…

— Милорд, милорд… не делайте этого… — я затрепыхалась в его руках, а потом, не имея возможности освободиться, зажмурила глаза, как будто это могло меня спасти.

И в это время раздался тоскливый вопль — громкий, протяжный. Особенно громкий в тишине спящего замка. Я открыла глаза, испуганно глядя на дракона, и он тоже замер, прислушиваясь, но крик резко оборвался.

Мое сердце успело стукнуть пять раз, когда где-то внизу хлопнули двери и послышались взволнованные голоса.

— Что это?! — Дилан вскочил с кровати, но сразу же сел, со стоном потирая голову. — Что за дьявольщина посреди ночи?!

Гидеон отодвинул меня от двери и позвал брата:

— Пошли, проверим. А ты, — он мельком взглянул на меня, — жди здесь. Запрись изнутри.

Они вышли, причем Дилан приволакивал ноги — похоже, вино подействовало на него сильнее, чем на брата, или выпил он больше.

Разумнее всего было бы последовать совету и запереться, но я положила руку на засов и промедлила, кусая губы. Тоскливый крик до сих пор звучал в моей голове. Печаль, ярость, отчаяние — вот что было в нем. Какое существо, претерпевая какие муки, может исторгнуть такое?!

Я открыла двери и выглянула в коридор. Здесь было темно, потому что светильники уже прогорели. Я слышала голоса слуг — испуганные, дрожащие: что случилось? кого-то убили? это привидение?!.

Все заглушил голос дракона — он говорил спокойно, приказывая разбиться в группы по трое и обследовать замок. Я закрыла двери и опять взялась за засов, но опять передумала. Невозможно оставаться в стороне. Невозможно прятаться, когда кому-то рядом так плохо.

Пройдя коридор на ощупь, я вышла к лестнице. Внизу горели два светильника, и было пусто — обитатели замка разошлись искать кричавшего. Я спустилась, вздрагивая на каждый шорох.

Теперь замок ожил — слышался топот на верхних этажах, люди перекрикивались, лаяли собаки. Один светильник мигнул и погас, и я бросилась ко второму, чтобы поправить фитилек.

— Что это ты тут забыла? — раздался высокомерный голос.

Я сразу узнала его, и обернулась с поклоном:

— Кто-то кричал, госпожа Ингунда, я хотела посмотреть…

— Тебе разве разрешали бродить по замку? Отвечай!

— Прошу прощения, — я поклонилась еще раз. — Но никто не сказал мне, что это запрещено.

— Я говорю.

Она стояла передо мной, возвышаясь на полголовы — красивая, с распущенными белокурыми косами, неприбранная со сна. За ее плечом пряталась испуганная Арнегунда, а из-за нее выглядывала Нантиль. Все три конкубины были в ночных рубашках, простоволосые, Нантиль держала плоский светильник на ладони, а Ингунда — стеклянный фонарь на металлическом колечке.

— Наверное, это привидение, — прошептала Арнегунда, перебирая дрожащими руками четки.

— Милорд отправил слуг осмотреть замок, — сказала я, чтобы подбодрить ее. — И сам пошел узнать, что случилось, вместе с братом.

— Молчать! — гневно оборвала меня Ингунда.

Нантиль опустила голову, избегая встречаться со мной взглядом.

— Простите, госпожа… — начала я извинения.

— Ты! Не удивлюсь, если это твоих рук дело! — сказала Ингунда обвиняющее. Она перехватила фонарь в левую руку и ткнула в меня указательным пальцем правой. Рука ее была перепачкана чем-то, наверное, сажей от фонаря — и от этого показалась костлявой, как у старухи.

— Уверяю вас, я не…

— Молчать! — последовал новый, не менее гневный окрик.

Я благоразумно умолкла, понимая, что угодить этой женщине будет так же нелегко, как совладать со стаей драконов.

— Убирайся, пока я не приказала выпороть тебя, — велела она, потрясая фонарем. — Если узнаю, что ты вздумала воровать…