Монахи Константинополя III—IХ вв. Жизнь за стенами святых обителей столицы Византии - [19]

Святой Григорий Назианзин в конце последней из своих речей, произнесенных в Константинополе на собрании епископов, трогательно простился с участниками собрания и засвидетельствовал их усердие в деле помощи несчастным. В то время, когда в новой столице вырастали монастыри и церкви, в их тени постепенно возникали многочисленные благотворительные учреждения для всех оказавшихся в беде. Каждому виду человеческого несчастья противостояли весьма многочисленные и разнообразные формы христианского милосердия. Дю Канж перечисляет около сорока таких учреждений, основанных императорами, императрицами, принцами, высокопоставленными чиновниками или богатыми частными лицами, и очень многие учреждения возникли раньше X века. В столице были ксенодохии – приюты для заболевших в пути чужестранцев, которые приблизительно соответствовали нашим больницам; геронтокомии или герокомии – приюты для стариков, орфанотрофии – приюты для сирот, один лоботрофий – приют для инвалидов, один брефотрофий – то, что мы сейчас называем «ясли» для маленьких детей, много птохотрофий, где беднякам давали еду, и один пандохион – убежище для всех, где можно было найти еду и кров для ста человек и ста лошадей.

Во главе большинства этих приютов стояли монахи; монастыри тратили наибольшую часть своих доходов на благотворительную помощь. Монахи считали достаточным вознаграждением за свое щедрое, предоставляемое всем гостеприимство, если их гости использовали эту возможность, чтобы произносить хвалы Христу, распределителю всех благ, и молиться за своих благодетелей. В каждом монастыре был монах-ксенодох, обязанностью которого было принимать чужестранцев, провожать их на предназначенное им место, мыть им ноги, обращаться с ними вежливо и благочестиво и предоставлять им все, что нужно, как собственным братьям или как самому Христу, потому что тот, кто оказывает гостеприимство бедняку, принимает как гостя Христа. Это гостеприимство распространялось на всех, и от приходивших с просьбой о нем требовали лишь одного – не нарушать покой в Божьем доме: «Кто бы вы ни были, друг, подходите, занимайте, не стыдясь, свое место, потому что это дом Бога. Постучав в дверь, скажите, почему пришли, и будьте терпеливы, если придется немного подождать ответа. Войдите с уважением и радостью и помолитесь Господу. Не рассказывайте ничего о суетных делах нашего века, потому что вы говорите с людьми, отрекшимися от мира, но пусть все ваши слова будут поучительны и приятны, чтобы ваше возвращение к домашним очагам было счастливым и благословенным».

Толчок, давший начало стольким великолепным делам, был дан еще при основании Константинополя. Императрица Елена, возводя монастыри для поспешивших явиться в столицу монахов, приказала построить и больницу для стариков в квартале Псамафия.

Видимо, в царствование Константина возник ксенодохий Евбула, названный по имени своего основателя; имя Евбул носил один из двенадцати сенаторов, которых этот император привез с собой из Рима в Константинополь. Приют для инвалидов, видимо, основал святой патрикий Зотик, но похоже, что вначале там воспитывали сирот (в Кодексе сказано, что этот приют был основан лишь Юстином и Софией). Ксенодохий Сампсона, находившийся между Святой Софией и Святой Ириной, был построен патрикием по имени Сампсон при помощи Юстиниана. В менологиях и синаксариях под 27 июня сказано, что молитвы святого Сампсона вылечили этого императора от почти неизлечимой болезни и в знак благодарности император очень щедро одарил эту новую больницу. По свидетельству византийских летописцев, она была сожжена вместе со всеми находившимися в ней больными во время мятежа викториатов, но вскоре Юстиниан восстановил ее и сделал великолепнее прежнего. Начальником больницы Святого Сампсона какое-то время был Мина, который потом стал в 536 году константинопольским патриархом.

Тот же государь с помощью своей супруги Феодоры создал напротив этой больницы две другие в доме Исидора и Аркадия, затем еще несколько около стадиона, близко к морю. В них было достаточно места для того, чтобы удобно разместить всех, кого приводила туда нужда.

Тогда уже существовал брефотрофий – приют для маленьких детей, поскольку он много раз упомянут в законах и новеллах этого императора. Этот приют находился недалеко от цистерны Святого Мокия и совсем рядом с монастырем Святого Филиппа, игумен которого Анастасий подписался под постановлениями собора 536 года.

Преемник Юстиниана, Юстин Младший, и императрица София основали или восстановили один из сиротских приютов, который затем много раз расширяли или реставрировали их преемники. Один из этих более поздних государей, Алексей Комнин, пристроил к приюту несколько грамматических школ, где учились сироты и дети бедняков, и передал этому сиротскому заведению все доходы тех ксенодохий и герокомий, в которых тогда никто не жил.

Немного позже, в начале VII века, Нарсес основал ксенодохий рядом с церковью, которую он построил в честь святого Пантелеймона и святых Проба и Андроника. Святой Иоанн Милостивый создал ксенодохий, названный в его честь и просуществовавший до захвата Константинополя латинянами-крестоносцами. В VIII веке император-иконоборец Феофил велел построить (на месте общедоступного дома терпимости) выделявшийся своим размером и красотой ксенодохий, за которым сохранилось название Феофилон. Уже после периода борьбы с иконами этот приют для больных чужеземцев был превращен в женский монастырь.