Монах. Шанти - [27]

Пока что почти все были трезвы: не пойдешь же в храм навеселе. Хотя отдельные личности, как заметил Андрус, были уже в том самом состоянии, когда ноги ходят, руки хватают, а вот голова уже думает слабо. Особенно выделялся здоровенный мужчина лет сорока пяти, выше Урхарда на полголовы. Он что-то орал, шумел и требовал музыки, так как ему обязательно нужно поплясать, душа горит. С ним рядом стояли двое парней, которые приходили в лавку. Беата именно про них рассказывала, что их папаша приходил учить Урхарда уму-разуму. Андрус вспомнил, что тех звали Хетель и Эгиль, их отца, как потом сказала Беата, – Бирнир.

Селян было несколько сотен. Андрус не смог посчитать, сколько именно, люди все время переходили с места на место, бегали туда-сюда, как муравьи. Да и считать ему не хотелось – зачем? Что изменится, если селян двести пятьдесят? А что с того, если триста? Абсолютно безразлично. Единственное, что ему сейчас хотелось, – это уцепить кусок мяса, кружку с пивом и посидеть на скамье, понаблюдать за происходящим.

Минут через пятнадцать Андрусу это удалось – Урхард притащил мясо, кувшин с пивом и кружки. Через полчаса семейство Гирсе чинно поглощало еду, глядя на то, как бойцы готовятся к состязаниям.

Глава 4

Шанти лежала на огромной кровати императора под балдахином и думала, чем ей заняться.

«Первым делом искоренить всех исчадий. Создать государство, в котором людям будет хорошо жить. А что? Неужели не смогу? Ведь Андрей смог бы… и смог! Вон во что превратил Балрон! А я что, глупая? Хм… честно сказать – глупая. Что я знаю о том, как править государством? Впрочем, я же была при власти, я видела все, что делает Андрей. Неужели не справлюсь? Должна! Но прежде всего – разослать гонцов на поиск Андрея. Нужно дать описание, пусть прочитают указ на каждом перекрестке, в каждом городе и селе. Если Андрей здесь, в Славии, я его найду. Стоп! А если я вступлю в конфликт с исчадиями, не сделают ли они так, чтобы я никогда не нашла Андрея? Может, он лежит где-то больной, без памяти? Ведь если бы он был в памяти, вернулся бы ко мне, это точно. Где бы он ни был. Он бы дал мне знать, что жив. Значит, не может. Нет, такой метод поисков – с указами – невозможен. Пока невозможен. Пока есть исчадия. Значит, остается поиск тайный. Значит, большое значение приобретает мой новый «друг». Насколько можно ему доверять? Это вопрос вопросов. Но пока что придется довериться…

А приятно вот так лежать и ничего не делать… а простыня такая гладкая, такая приятная… Поспать? Я и так спала часов двенадцать. Или больше?»

– Ваше величество, разрешите? – В комнату бесшумно вошел человек лет пятидесяти, с довольно длинной седой бородой. – К вам на аудиенцию желают попасть патриарх и девять адептов.

– Прямо сейчас? – простонал «император», откидываясь на подушки.

– Они не сказали. Патриарх прислал посыльного, – невозмутимо ответил человек, имени которого Шанти не знала, рассчитывая списать свое незнание на удар по голове после попытки убийства императора.

– Вот что… скажи им… хм… я приму их завтра вечером, в шесть часов. До этих пор мне нужно отлежаться. И пригласи ко мне начальника тайной стражи Шура. Немедленно!

Мужчина постоял, недоуменно взглянул на «императора» – видимо, что-то в поведении «его величества» показалось странным. Но спорить не стал – император ведь! Попятился и так же бесшумно вышел из комнаты.

Шур появился минут через пятнадцать, одетый как полагается – в темную одежду со знаком тайной стражи на груди. Шанти заранее предупредила, чтобы он находился в пределах досягаемости, во дворце, и никуда не уходил, ожидая ее распоряжений.

– Слушаю, ваше величество! – поклонился мужчина и, выпрямившись, внимательно уставился на «императора» – может, искал отличия от оригинала?

– Дверь прикрой, – шепнула Шанти. – Проверь, чтобы никто не подслушивал! Здесь есть в стенах тайные ходы? Ниши со стрелками?

– Сейчас! – кивнул Шур, вернулся к двери, повозился с задвижками и снова предстал перед непонятной тварью, занявшей тело императора.

Он не знал, как себя вести, и был очень насторожен, хмур и преисполнен самых худших мыслей о будущем. Шанти легко ощущала нюансы его эмоций, так что если и не могла прочитать мысли, то уж примерно представлять, о чем он думает, могла наверняка.

– Насколько мне известно, ваше величество, здесь нет потайных дверей, нет бойниц со стрелками.

– Почему? – лениво поинтересовалась Шанти, уже зная ответ.

– Ваше императорское величество считалось… как бы это точнее сказать… – замялся Шур.

– Давай договоримся, ты всегда и все мне будешь говорить так, как оно есть, – скривилась Шанти. – Терпеть не могу эти дипломатичные высказывания. Говори, не бойся.

– В общем, не особо охраняли императора. Считалось, что на него незачем охотиться…

– Та-а-ак… и кто же тогда на самом деле правит страной? – нахмурилась Шанти.

– Патриарх, конечно, – пожал плечами Шур. – Тот, кого вы отказались принять. Как и девять адептов.

– Уже знаешь, да? Кстати, как звать этого типа с бородой, что приходил?

– Это? Это ваш управляющий дворцом Эргиз.

– Он кто вообще такой?

– Слуга императорской семьи. Доверенным лицом не был, служил еще прежнему императору, в политику не вмешивался. Может, потому до сих пор и служит. Обычно при смене власти прежних слуг или прогоняют, или казнят.