Mon Agent, или История забывшего прошлое шпиона - [12]

— Помалкивать! — последовала немедленная и естественная реакция основателя самой закрытой в мире организации. — Неизвестно, почему началось, точно так же, может, и пройдёт!

— А если не пройдёт? — осторожно поинтересовался его собеседник, всегда просчитывавший на несколько ходов вперед. — Что тогда? Будем краску для волос с Земли завозить?

Основоположник, у которого серьёзные проблемы с чувством юмора появились вскоре после мучительной гибели от рук римских легионеров, на минуту задумался, представляя себе техническую сторону предложенного мероприятия. Потом до него дошло, он кисло улыбнулся и задал следующий неизбежный вопрос:

— Может, помолимся?

Миссионер цинично фыркнул, но под неулыбчивым взглядом Основоположника посерьёзнел и ответил:

— Попробовать, конечно, можно, но ты хоть помнишь, когда это последний раз помогало?

— М-да, — задумчиво промычал собеседник, действительно с трудом припоминавший подобное событие, — жаль, что Учителя больше нет!

Миссионер молча кивнул. Они оба когда-то в буквальном смысле боготворили бывшего плотника из Назарета. Основоположнику он вообще практически заменил отца. Тем не менее, попав в Рай, Учитель вдруг оказался совсем не Богом, а лишённым политических амбиций неудачником, самоизолировавшимся от процесса управления и отказавшимся возглавить Совет Иерархов. С тех пор Назаретянин и его последователи — Основоположник и Миссионер — постепенно отдалялись друг от друга, а их отношения становились всё более натянутыми. Вплоть до момента недавней повторной смерти великого раввина от рук ангелов — подручных всегда ненавидевшего его Египтянина. Но, несмотря на разочарование и подспудное чувство вины за потерянные со временем идеалы, иерархи всегда прекрасно понимали, что Учитель лучше, добрее и ближе к Богу, чем все они вместе взятые. И уж если кто и мог докричаться до Высшего Существа, то это наверняка был он.

— Я согласен: Учителю это было бы гораздо больше с руки, чем нам, грешным! — подтвердил Миссионер. — Но он пока не воскрес! По крайней мере, на данный момент (на всякий случай, памятуя о чудесах прошлого, иерархи всё же поставили ангельский пост у пещеры с телом замученного). Так что надо решать!

— И что ты предлагаешь? — с интересом спросил Основоположник, знавший, что его старый конкурент уже наверняка придумал какой-нибудь план.

— Ты помнишь главного приспешника Египтянина? Которого тот всё посылал на Землю с секретными поручениями? Он там ещё блох подхватил!

— Уриэль? Тот, что когда-то охранял ворота Ада? Потом оказалось, что не с той стороны? Агент Египтянина? Что мы с ним сделали? Депортировали?

— Нет, по-моему, просто разжаловали…

* * *

Первым преставился раб Божий Адам. Этого, собственно, можно было ожидать. Ведь как раз самые древние персонажи Библии, прожившие, если верить Священной Книге, кто по пятьсот, а кто и по тысяче лет, должны были стать первыми жертвами катастрофического процесса старения. И всё же это известие неприятно поразило Основоположника, Миссионера, а также архангелов, к тому времени тоже посвящённых в тайну происходящего. Вместе с тем, секрет в любом случае должен был вот-вот обнаружиться. Зеркала зеркалами, но не слепыми же были обитатели Рая! Сначала, по старой привычке, иерархи приняли привычное решение — просто промолчать и подумать. Сей способ, как уже говорилось, неоднократно и неизменно успешно использовался Церковью в обоих измерениях. Но, учитывая особую социальную значимость и активность почившего, упорно таскавшегося каждое утро на молитву — по-видимому, замаливая первое в истории предательство собственной жены, — простого молчания могло оказаться недостаточно.

— Что скажем массам? — задал прямой вопрос прямой вояка Михаил, поглядывая на иерархов пронзительными светло-голубыми глазами на красивом загорелом лице пожилого, но ещё крепкого испанского рыбака. Михаил не любил врать и ещё более ненавидел бездействие в критической ситуации. Весь его вид — сверкающий полированной платиной боевой панцирь, кольчужные перчатки на могучих руках, огненный меч на боку — излучал энергию, бдительность и готовность к борьбе.

— Ко мне с утра прибегал Красавчик! — трезвым тоном проинформировал собравшихся участников незапланированного совещания Миссионер. — Вы же помните, какого он мнения о своей смазливой физиономии! Так вот, он пожаловался, что очередная изнасилованная им кульпитка вместо обычного восхищения воспетыми Библией внешними данными рассмеялась и назвала его старым козлом.

— А он что, не согласен? С «козлом»? — хмуро поиздевался Гавриил, белокурыми локонами и круглым лицом похожий на Александра Великого. За его спиной даже поговаривали, что, скорее всего, у македонского царя Филиппа были веские основания подозревать мать Александра в слишком интимном общении с неким посланцем небес и что негоже ангелам помогать своим ублюдкам столь откровенным образом.

— Видимо, он считал себя козлом молодым! Так или иначе, но на простом замалчивании происходящего мы долго не продержимся! — продолжал Миссионер. — За Адамом последуют Патриарх и все его родственнички. Нам скоро придётся похоронное бюро открывать! А где хоронить-то? У нас ведь даже кладбища нет!