Молотов. Полудержавный властелин - [235]

Крупные писатели были, а вот не смогли ничего написать. Настолько это сложное явление, потому что, действительно не просто случай, а сложное явление. Настолько много сложностей и неясностей, как это все происходит в одной партии, и такого, как Ленин, очень трудно показать. О Ленине есть хороши роман? Нету. О большевиках есть хороший роман? Нету.

Вот Горький дал Самгина, ну что там, какие там большевики? Не вышло, нет. Кутузов — разве что, Ленина или руководители большевиков хоть сколько-нибудь напоминает? Нет. Настолько сложное явление. Тыщу раз об этом писали — не так просто. Философы, историки… Вот я читаю «Историю Октября». Три тома. Тысячи две с половиной страниц, я их, вероятно, до смерти не дочитаю.

«Тихий Дон»

— Шолохов ведь своего героя Григория так и не приткнул никуда. А почему? Он как художник прав, по-моему. Прав, потому что он взял не середняка, как бы надо было взять и показать, что такое наше крестьянство, он взял зажиточного, полукулака, ближе к кулаку. Из Кошевого ничего особенного не получилось, он хороший мужик, сочувствует ему автор, но вот так неуверенно. Поэтому я считаю, что «Тихий Дон» несколько перехвалили, но это все-таки один из самых крупных романов. Его недостаток в том, что он крестьянина вел, вел туда-сюда, он у него болтался, так и остался. Значит, он не совсем уловил то, что крестьянин-то пошел по новому пути, а у него нет. Он взял полукулака. А почему он его взял? Потому что сам так думает. Он попал в эту струю. Для Григория другого конца нету. Но это не тот крестьянин, который пошел на коллективизацию и победил, который стал коммунистом на деле. Это еще одна из страниц истории нашего крестьянина.

09.06.1976

— Вот я сейчас читаю критиков о Шолохове, у Якименко большая книга о «Тихом Доне» — почти шестьсот страниц. Он восхваляет Шолохова: такой он был в тридцать седьмом году честный, гуманный, такой добрый, хороший! В Вешенском районе арестовали несколько человек, так он каждого защищал, поставил перед ЦК вопрос помочь хлебом Вешенскому району, и не только Вешенскому, но и соседнему. Но так тогда надо всем районам помогать, а за счет кого? За счет рабочих, что ли? Только колоссальное доверие к партии, и, в частности, к Сталину помогало держать крестьян и рабочих, чтоб они все-таки терпели и шли на новые жертвы. Наша беда, что у нас не двойные жилы, но все-таки мы выстояли одни перед мировым империализмом.

31.07.1972

Что читать?

Молотов разговаривает с моим младшим братом Сашей, спрашивает:

— Интересно, какие книги прочитал?

— «Возмездие». Про Савинкова.

— Мне тоже только принесли, — говорит Молотов.

— Лично его не знали?

— Слава богу, что не знал. А еще что читаете?

— Поэзию, — говорит Саша.

— Поэзия — это дело более требует подготовки. Беллетристику надо читать. Иначе будешь жить в узком кругозоре своих мыслей.

20.12.1977

Алексей Толстой

— Алексей Толстой утверждал, что ему очень много дала Советская власть. «Без нее я бы стал в лучшем случае каким-нибудь Потапенко!» — говорил бывший граф.

15.10.1978

Туманно и очень определенно

— Вы читали в «Правде» стихотворение Карло Каладзе? — спрашивает Молотов. — Оно называется «В этом году». А первые слова такие: «В этом тысяча девятьсот семьдесят девятом году по синему снегу кавказских высот на вершину моей звезды взойду…» и дальше в таком духе. Столетию Сталина явно посвящено.

— Правда?

— У-у-у! Как же вы пропустили? Неделю-полторы назад было.

Молотов просит Сарру Михайловну найти газету. Она приносит — «Правда» за 30.3.1979 г.

— Я удивляюсь, что поэты не читают, — говорит Молотов. — Для меня это был, во-первых, новый человек. Все туманно и очень определенно.

И Вячеслав Михайлович снова наизусть читает начало стихотворения.

— Я у всех спрашивал — мои знакомые не обратили внимания. Я оказался в передовых.

…Заговорили о том, что меня в Союзе писателей считают сталинистом.

— Но ведь я воспеваю не ошибки Сталина, а его заслуги! — говорю я.

— Верно, — говорит Молотов. — Заслуги у него небывалые.

10.04.1979

«Было дело под Артуром»

— Думаю, — говорит Шота Иванович, — что, несмотря на громадную работу, вы все-таки контролировали литературу. Политбюро, Сталин, вы.

— Что значит — контролировали?

— Что, вы не обсуждали литературу?

— Не столько на официальных заседаниях, сколько…

— Говорят, Сталин читал все книги, выдвинутые на премию?

— Все — нет, а насчет премий — наверно, читал. Быстро читал. Поразительная работоспособность.

…Откудова, какого автора, старого, конечно, XIX века:

Знамя чести, истины не трогай

До последних дней своих.

По-моему, Надсона. Вы Надсона читали? К Некрасову не подходит.

08.03.1975

— Есть у Алексея Константиновича Толстого:

Веселая царица

Была Елисавет,

Пирует, веселится,

Порядка ж нет как нет.

Так и поныне

25.04.1975

…Одна из гостей, А. Ф. Волковинская, говорит о том, что в шестидесятые годы часто ходила с Молотовым и Полиной Семеновной в театры.

— Не очень часто, — поправляет Молотов.

— Но все-таки…

— Были в Художественном.

— В «Современнике» — «Восхождение на Фудзияму». Там такая сцена: миллионер, его довели до того, что ему уже вешаться, он держит веревку, а снизу вырастает голубой цветок жизни. Бортников играет — отталкивает веревку, хватает этот цветок, сбегает со сцены и вручает Полине Семеновне. Она прижала и говорит: «Веченька дорогой, как я счастлива!» Она была в черном платье, седая головка, молодые, горящие глаза… Они узнали вас. Это было за три года до ее смерти.