Молоко кобылиц - [5]

«Всегда капризный немного точный…»

Всегда капризный немного точный

Приходит и смеется вдруг

Как плод румяный пушистый сочный

Владетель множества супруг.

Над синим озером ликуя

Проносится твой резвый крик

Сияет радостная сбруя

Что чистил медленный старик

Непостоянством не уверить

Не оживишь возможность дней

Ты ведь проходишь все измерить

Всегда упорней и ясней.

1909 г.

Зима («Луна скользит как с корабля Мертвец…»)

Луна скользит как с корабля Мертвец

Я за решеткою в тюрьме

Молюсь обглоданной зиме

Ей палачу живых сердец!

Какой ужасный мерзлый труп

Чернеет смутно за окном

Я затопить хочу вином

Находку пристальную луп!

На белом теле черных ран

Зияют мрачные следы

Мы дождались и сей беды

Стерпев осенний ураган.

1911 г.

Летний инок («Звон цветов лобзанье пчел…»)

Звон цветов лобзанье пчел

Жидкий мед прямых тычинок

Стройный пряный круглый дол

В келье седовласый инок

Машет сморщенной рукой

Нежность дух благословенье

Свет и трепет и покой

Насекомых звонких пенье

Океан разверстых крыл

Сонмы вопиющих глоток

Лето солнце жизни пыл

Как Ваш миг стократ короток.

Облаков сплетенных рой

Облаков шумящих стая

Зачарована игрой

Их бесчисленность витая

Облака сквозное небо

Будто синие цветы…

Но вокруг все пьяно слепо

Как стоглазые листы.

«Все уходят быстро годы…»

Все уходят быстро годы

Нет возврата нет назад

Ночи мучат непогоды

Каждому огню так рад

«Ты ведь молод ты ведь молод

И тебе не страшен холод

Посмотри я стар я сед

Мне тяжеле иго бед»

И смеется он беззвучно

Спутник ночи неразлучной

Кажет мне гниющий зуб

Из за мерзлых синих губ

Он идет все рядом рядом

Он гонитель тайных нег

И под этим тусклым взглядом

Мерзнет сонный свежий снег

«Из домов и в дома выходили входили фигуры…»

Из домов и в дома выходили входили фигуры

Была тьма на земле на верху облака были хмуры

Я на улице ночь проводил прислоняся к согретой стене

Ветер ныл ветер выл на фонарном сгорая огне

Предо мной на до мной возносился громаднейший дом

Весь окутанный мглой отуманенный тьмой

Многоцветом сияя окон.

1906 г.

«Знаешь край где плещет влага…»

Знаешь край где плещет влага

Камень скользкий бьет звеня

Голос смутный голос мага

Дух объемлет леденя

Край зеленый бело пенный

Чаек взлеты чаек крик

Голос моря глас несменный

Седовласый пенный лик

Пролетают альбатросы

Луг зеленый луг внизу

С хриплой песнею матросы

Якорь ржавленный везут

«Над зелено пенной зыбью…»

Над зелено пенной зыбью

Пролетают альбатросы

Чайки ловят стаю рыбью

В снасти впутались матросы

В море зыблются медузы

Меж цветными кораблями

О порви с брегами узы

Взвейся сильный над морями.

1907 г.

«Над кружевами юных вод…»

Над кружевами юных вод

Краснеешь твердыми боками

Пронзаешь исступленно свод

И веешь флаг под облаками.

А уходя роняешь стон

Неужто ранен ты разлукой

Ты подыматель стольких тонн

Рожденный точною наукой.

«Нас было двое мы слагали…»

Нас было двое мы слагали

Из слов тончайший минарет

В лазурь мы путь тогда искали

Взойдя на холм прозрачных лет

И возлагая новый камень

Мы каждый раз твердили вслух

Что близок уж небесный пламень

Что близок идеальный дух

И что же!.. кто взлелеял зависть

К творенью нашему тогда

Кто бросил жгучую ненависть

Смешав языки навсегда.

«Как сказочны леса под новым сим убором…»

Как сказочны леса под новым сим убором

Как гармонично все единостью окраски

И небо и земля и липы за забором

И кровли снежные напялившие маски

Земля подобна стала рыхлым тучам

Утратилась ее земная твердость

И первый ветер облаком летучим

Поднимет понесет зимы морозной гордость.

«Ты нас засыпал белым белым…»

Ты нас засыпал белым белым

Все ветки стали вдруг видны

Как четко черная ворона

Спокойные смущает сны

С землею слит край небосклона

Я не хочу желать весны

Под этим снегом белым белым…

Вокзал

Часовня встреч разлук вокзал

Дрожащий гул бег паровоза

Тревожность оживленных зал

Разлуки пламенная роза

На плечи брошенные тальмы

Последний взгляд последний зов

И вверх искусственные пальмы

От хладной белизны столов

Ведь каждый день к твоим путям

Бегут несчастнейшие лица

К кому безжалостна столица

И никнут в стали звонкой там

И утром каждым в эту дверь

Стремятся свежие надежды

Все те на ком столица зверь

Не съела новые одежды

А ты гирляндами горелок

Блестя на миг один приют

Подъемлешь свой дорожный кнут

Живую неуклонность стрелок.

1907 г.

Марина

(Кто вырвал жребий из оправы…)

В безмолвной гавани за шумным волнорезом

Сокрылся изумрудный глаз

Окован камнем и железом

Цветно меняющийся газ.

В сырой пустыне где ветер влажный

Средь бесконечной ряби вод

Широкий путь пловца отважный

Дымящий шумный пароход

В просторе скучном кают веселье

Остроты франтов и хохот дам

А здесь притихшее похмелье

По неотмеченным следам

Там цель прямая по карте точной

Всех этих пассажиров влечь

Быть может к гибели урочной…

(Приблизит роковая течь)

А здесь в волнах круглясь дельфины

Спешат за режущим килем

Их блещут бронзовые спины

Аквамариновым огнем.

1910 г.

Рисунок Владимира Бурлюка

Александра Экстер. Натюр-морт

Подарки

Ты истомленному в пустыне

Глаза свои преподнесла

Что свято предаешь ты ныне

В долинах бедствий мраков зла

Какие нежные запястья

С пугливой груди отстегнув

Исторгнешь клики сладострастья

Химер безумный хор вспугнув

Или мечом туманно алым

Победно грудь рассечена

Душа вспорхнула птичкой малой

И жизнь конечно не видна.

1908

«По неуклонности железной…»