Молоко без коровы - [67]
Тобольск, Сургут и Красноярск древнее Джеймстауна, Нью-Йорка и Бостона. Но никаких самоуправляемых штатов или ассоциаций свободных фермеров на сибирских просторах не возникло. Русским служилым людям и в голову не приходило, что они могут управляться как-то иначе, чем царем из Москвы. Вся домонгольская система собственности на Руси основывалась на коллективном владении землей. А вместе с принятием христианства не появилось византийских представлений о праве на землю. В российских учебниках и Смута рисуется чуть ли не потерянным временем, хотя это был период накопления капиталов и идей, активного приобщения к европейской культуре, давшего обильные всходы в петровскую эпоху.
Вся русская державность выросла из идеи пространственной экспансии. Веками люди привыкали, что на экономические проблемы существует один ответ – расширение пространства. Освоение целины в Казахстане не только при Хрущеве выглядело предпочтительнее повышения эффективности хозяйства в Нечерноземье. Вплоть до Великих реформ Александра II русским удавалось заимствовать передовые технологии на Западе, сохраняя примитивную социальную и политическую организацию. Идея «государства» верно служила для обоснования права любой установившейся власти подавлять собственное население и распоряжаться ресурсами не во благо общества, а именно государства – феномена, который ничем конкретным не воплощается.
Защита государства во все времена являлась высшей ценностью. Защитили даже сталинский режим, хотя в глазах миллионов он заслуживал демонтажа. Государство успешно вытеснило народ. Количество лиц, осужденных за антигосударственные преступления, росло век от века. И даже Ломоносов полагал, что Россия будет прирастать Сибирью, а не талантами людей. Значимость территорий оценивалась исключительно с точки зрения приносимой ренты. Богатством считались леса и недра, золото и нефть, но никак не имущество граждан. Можно сказать, что место России в мировом разделении труда выбрано элитами вполне осознанно.
Как заметил экономист Владислав Иноземцев, плоды достижений в России очень редко проливались на население>[14]. А ее размеры и потенциал играли с ней злую шутку: русская элита после первых же успехов входила в роль главной в военно-политическом отношении европейской державы. А это в свою очередь снижало уровень задач, которые ставились перед страной. Стремление к величию прямо исключало движение к современности – и исключает по сей день. Вся история страны полна примеров, когда с крайним напряжением сил воплощались мегапроекты, необходимость которых сомнительна.
Представления о том, что распад СССР стал исторической случайностью или результатом заговора, заставляют не столько смотреть в будущее, сколько стремиться к воссозданию утраченных элементов экономического и политического величия. Хотя распад выглядел типичным концом империи, от которой отвалились национальные колонии – сколько бы Союз ни поддерживал антиколониальные движения по всему миру. Консолидация «постсоветского пространства» самоценна и популярна, хотя никто не может внятно объяснить, в чем будет экономическая выгода от реставрации СССР. Накал патриотизма таков, что отказ считать Украину и Беларусь «своими», временно отделившимися, изменил бы всю структуру сознания не только правящей элиты, но и значительной части населения. Как следствие, политиков нисколько не пугает утрата экономического лидерства. Зато они пошли на длительную войну в Чечне, чтобы не вводить регионы в соблазн сепаратизма.
Скрепами является не экономическая целесообразность, а принадлежность к «русскому миру» и православной вере – вот в чем беда. Освоение новых ресурсов оборачивается их немедленным расходованием. Трата средств стала своего рода навязчивой национальной идеей: предполагается, что в ней отражается растущая мощь государства. Нет более важной задачи, чем расходы на неокупаемые проекты.
В эпоху тотальной экономии на прачках и уплотнения детсадов правительство не отказалось ни от одного мегапроекта, зародившегося в эпоху дорогой нефти. Государственные СМИ научились превращать крупные стройки в иллюзию благоденствия державы, в которой, несмотря на внешние происки, все путем. Одновременно под соусом «развития инфраструктуры» власть раздает триллионы группам интересов, консолидируя их вокруг трона и компенсируя недовольство, вызванное теми же санкциями. Тут и БАМ, тут и мост на Сахалин.
В Тобольске (Тюменская область) строят «ЗапСиб-Нефтехим» – крупнейшее нефтехимическое предприятие Евразии с инвестициями свыше 600 млрд рублей. Строительная площадка комбината занимает 460 гектаров. Предприятие будет производить 1,5 млн тонн этилена, 525 тыс. тонн пропилена, 245 тыс. тонн бутадиена. А в Находке (Приморский край) растет инфраструктура Восточного нефтехимического комплекса. Размах суперзавода еще выше – тут 1,3 трлн рублей инвестиций. И хотя это оценка 2013 г., никаких волнений по поводу финансирования строительства нет. Наоборот: предполагаемая мощность перерабатываемого сырья увеличена с 15 до 30 млн тонн в год. А в Череповце (Вологодская область) началось строительство третьего агрегата карбамида мощностью 500 тыс. тонн в год. Объект является частью проекта по переработке аммиака в минеральные удобрения. Инвестиции, правда, скромнее – «всего» 63 млрд рублей.
Представлять Россию 1990-х Содомом несправедливо. Наша братва была не страшнее американских гангстеров «ревущих» 1920-х, а постсоветские серийные убийцы — нисколько не ужаснее советских. Чечня — это меньшее из зол, если сравнивать ее с гражданской войной в Колумбии. Широкие слои тяжело усваивали, что быть состоятельным — нормально, а Россия еще никогда не была страной настолько равных возможностей. Значительная часть россиян оказалась вполне инициативной и отлично обходилась без повсеместного вмешательства государства в свои дела.
Эссе. Опубликовано: Игорь МАРКОВ (Игорь Росоховатский). Е-существа против людей? Газ. «Зеркало недели» (Киев) от 21.11.1998.
В рамках журналистского расследования разбираемся, что произошло с Алексеем Навальным в Сибири 20–22 августа 2020 года. Потому что там началась его 18-дневная кома, там ответы на все вопросы. В книге по часам расписана хроника спасения пациента А. А. Навального в омской больнице. Назван настоящий диагноз. Приведена формула вещества, найденного на теле пациента. Проанализирован политический диагноз отравления. Представлены свидетельства лечащих врачей о том, что к концу вторых суток лечения Навальный подавал признаки выхода из комы, но ему не дали прийти в сознание в России, вывезли в Германию, где его продержали еще больше двух недель в состоянии искусственной комы.
Как в разных городах и странах отмечают День Победы? И какую роль в этом празднике играют советские военные памятники? В книге на эти вопросы отвечают исследователи, проводившие 9 мая 2013 г. наблюдения и интервью одновременно в разных точках постсоветского пространства и за его пределами — от Сортавалы до Софии и от Грозного до Берлина. Исследование зафиксировало традиции празднования 9 мая на момент, предшествующий Крымскому кризису и конфликту на юго-востоке Украины. Оригинальные статьи дополнены постскриптумами от авторов, в которых они рассказывают о том, как ситуация изменилась спустя семь лет.
В своей книге Алла Валько рассказывает о путешествиях по Украине и размышляет о событиях в ней в 2014–2015 годах. В первой части книги автор вспоминает о потрясающем пребывании в Закарпатье в 2010–2011 годы, во второй делится с читателями размышлениями по поводу присоединения Крыма и военных действий на Юго-Востоке, в третьей рассказывает о своём увлекательном путешествии по четырём областям, связанным с именами дорогих ей людей, в четвёртой пишет о деятельности Бориса Немцова в последние два года его жизни в связи с ситуацией в братской стране, в пятой на основе открытых публикаций подводит некоторые итоги прошедших четырёх лет.
Автор, около 40 лет проработавший собственным корреспондентом центральных газет — «Комсомольской правды», «Советской России», — в публицистических очерках раскрывает роль журналистов, прессы в перестройке общественного мнения и экономики.