Молоко без коровы - [37]
Императорской России потребовалось 25 лет (с 1891 по 1916 г.) на создание одноколейного пути протяженностью более 9 тыс. км от Миасса до Владивостока. Впоследствии ее стали называть Транссибирской магистралью, а стоимость строительства составила 1,5 млрд рублей (первоначально планировали 350 млн) – чуть больше всего тогдашнего российского золотого запаса. Но себестоимость километра выходила ниже европейской, учитывая, что тянули ветку через Сибирь на невиданные расстояния. Да и об окупаемости «проекта века» речи не шло: для огромной страны соединить Петербург и Владивосток было вопросом сохранения целостности.
Уже при Сталине Транссибу добавили вторую колею. Но еще до Второй мировой советские вожди заметили, что магистраль проходит слишком близко к китайской границе. БАМ стал ответвлением Транссиба, по сути, из соображений национальной безопасности. От Москвы до Тайшета в Иркутской области у поездов всего один путь. Далее Транссиб обходит Байкал с юга, БАМ – с севера. Участок от Тайшета до Советской Гавани начали строить с 1938 г. силами двух огромных подразделений ГУЛАГа, к которым впоследствии присоединились японские и немецкие военнопленные.
Сердце советского человека скачет от одного только слова – БАМ. Вся страна употребляет аббревиатуру в мужском роде, хотя главное слово «магистраль» – женского. Тем не менее проект двигался намного медленнее, чем при царях. Стройку объявили «комсомольской ударной», однако и после этого она длилась еще 12 лет. БАМ торжественно открыли в 1984 г., но наиболее сложные участки вроде 15-километрового Северо-Муйского тоннеля вводили в строй аж до 2003-го. Сколько денег «съел» БАМ, доподлинно не известно. Официально называлась сумма в 18 млрд рублей в ценах 1991 г., а тогдашний премьер Егор Гайдар утверждал, что она выше запланированной в 4 раза. Гайдар писал: «Проект дорогой, масштабный, романтический. Беда в том, что никто так и не задумался над элементарным вопросом: «А зачем мы строим эту дорогу? Что мы собираемся по ней возить и в какую сторону?»>[18]
В советское время считалось, будто БАМ поможет освоить богатые месторождения ресурсов в Сибири, создать новые города. На пути БАМа собирались построить девять территориально-промышленных комплексов, из которых на сегодня состоялся только Южно-Якутский угольный комплекс. Из четырех богатейших месторождений комплекса едва начали разрабатывать лишь одно – Эльгинское. К нему начали строить железнодорожный отросток длиной 320 км со 194 мостами. Ну как это сможет окупиться, если угольная отрасль – сплошь дотационная? Бамовские поселки не только не превратились в города – официально принята программа их расселения. 70 поселков исчезнут в течение 7 лет. За 28 постсоветских лет население «столицы БАМа» Тынды сократилось почти наполовину – с 65 тыс. до 33 тыс. человек. Здесь давно не строят нового жилья, закрылся хлебозавод, а для мясомолочного комбината нет сырья.
В бамовских поселках доходило до голодовок. Здесь называют «высотками» пятиэтажные «хрущевки», «коттеджами» – обычные дома, а «бочками» – времянки строителей БАМа, которые конструировали из железнодорожных цистерн. В «бочках» прописывались и зимовали, в них рождались дети, и кое-где их даже умудрились приватизировать как жилье. Когда я приехал в поселок Тоннельный в Бурятии, там голодали строители 15-километрового Северо-Муйско-го тоннеля, самого протяженного в стране. Местный активист Ольга Артемьева рассказала следующее: «Тут живут пенсионеры, которые прибыли на БАМ «комсомольским десантом» и оттрубили здесь по 12 лет. За это они получили медали, пенсию в три тысячи рублей и комнаты в гнилых бараках без воды и туалета. Поселок Тоннельный власти зачем-то решили сровнять с землей, хотя людей еще никуда не переселили. Котельную снесли, а с новым жильем «процесс затянулся». А у нас зима начинается в сентябре, жители сплошь пожилые, почти все инвалиды. Тут и раньше жизнь была не сахар, а сейчас, как в ГУЛАГе, разве что без колючей проволоки».
В бамовские поселки парикмахер наведывается в специальном купе – люди записываются к ней за пару недель, на каждого клиента 15 минут. Рассказывают, что автомобильного сообщения между поселками нет, разве что зимой ездят по замерзшим речкам: «Тут можно только на вездеходе «Урал» проехать. В кузов «Урала» помещается два мотоцикла или «жигули», водитель за денежку может доставить их вам в поселок – сможете в радиусе километров пяти колесить. А дальше никак. Все местные аэропорты закрыты, не ходят ни автобусы, ни «метеоры» по речкам, а сгоревшие или снесенные половодьем старые мосты восстанавливают только на энтузиазме – власти не дают ни копейки».
Бамовские поселки стали нерентабельными, потому что провалились все попытки освоить крупнейшие месторождения вокруг магистрали. Например, Удоканское медное месторождение расположено всего-то в 30 км южнее железнодорожной станции Новая Чара. По запасам меди (около 25 млн т) оно крупнейшее в стране и третье в мире. И открыто в 1949 г., а в 2008-м холдинг «Металлоинвест» получил лицензию на его разработку, которая так толком и не началась
Представлять Россию 1990-х Содомом несправедливо. Наша братва была не страшнее американских гангстеров «ревущих» 1920-х, а постсоветские серийные убийцы — нисколько не ужаснее советских. Чечня — это меньшее из зол, если сравнивать ее с гражданской войной в Колумбии. Широкие слои тяжело усваивали, что быть состоятельным — нормально, а Россия еще никогда не была страной настолько равных возможностей. Значительная часть россиян оказалась вполне инициативной и отлично обходилась без повсеместного вмешательства государства в свои дела.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге, написанной на документальной основе, рассказывается о судьбе российских подводных лодок, причина трагической гибели которых и до сегодняшних дней остается тайной.
В своей книге Алла Валько рассказывает о путешествиях по Украине и размышляет о событиях в ней в 2014–2015 годах. В первой части книги автор вспоминает о потрясающем пребывании в Закарпатье в 2010–2011 годы, во второй делится с читателями размышлениями по поводу присоединения Крыма и военных действий на Юго-Востоке, в третьей рассказывает о своём увлекательном путешествии по четырём областям, связанным с именами дорогих ей людей, в четвёртой пишет о деятельности Бориса Немцова в последние два года его жизни в связи с ситуацией в братской стране, в пятой на основе открытых публикаций подводит некоторые итоги прошедших четырёх лет.
В этом сочинении я хочу предложить то, что не расходится с верой в существование души и не претит атеистическим воззрениям, которые хоть и являются такой же верой в её отсутствие, но основаны на определённых научных знаниях, а не слепом убеждении. Моя концепция позволяет не просто верить, а изучать душу на научной основе, тем самым максимально приблизиться к изучению бога, независимо от того, теист вы или атеист, ибо если мы созданы по образу и подобию, то, значит, наша душа близка по своему строению к душе бога.
Пережив самопогром 1990-х, наша страна вступила в эпоху информационных войн, продолжающихся по сей день. Прозаик, публицист, драматург и общественный деятель Юрий Поляков – один из немногих, кто честно пишет и высказывается о нашем времени. Не случайно третий сборник, включающий его интервью с 2014 по 2020 гг., носит название «В зоне риска». Именно в зоне риска оказались ныне российское общество и сам институт государственности. Автор уверен: если власть не озаботится ликвидацией чудовищного социального перекоса, то кризис неизбежен.
Автор, около 40 лет проработавший собственным корреспондентом центральных газет — «Комсомольской правды», «Советской России», — в публицистических очерках раскрывает роль журналистов, прессы в перестройке общественного мнения и экономики.