Молох - [16]

является человек.

11

Я не начал эссе с рассмотрения теста Тьюринга, чтобы подойти к нему с другой стороны. Играя в прогнозирование, можно сказать, что в будущем компьютеру проще будет подражать человеку, чем человеку — компьютеру. Космологическое моделирование, результаты которого в свое время были опубликованы в «Scientific American», показывающее, как будет «выглядеть» Вселенная через сто миллиардов лет, ЕСЛИ ее общей массы не хватит, чтобы ее «захлопнуть», то есть она будет расширяться до тех пор, пока весь звездный огонь не сожжет без остатка свою атомную массу, было убедительной демонстрацией таких далеко идущих компьютерных возможностей в области моделирования, которое потребовало бы труда сотен математиков в течение многих сотен лет. Однако уже на нашем горизонте видна перспектива, по-моему, более оригинальная, чем ответ на тест Тьюринга. Речь идет о следующем: компьютерное моделирование эволюционных процессов происходит исключительно «внутри» машин, и огромная пропасть между реальным миром и цифровым миром (между «телом и духом», «материей и информацией») остается, но ее могут начать заполнять новые создания, которые являются одновременно конструкторски и информационно «выращенными» прототипами малых, псевдоживых (мертвых, нафаршированных только электроникой) «творений», используемых сегодня в игре различных «нанологов», инженеров-чудаков, но которые смогут в будущем дать начало такой эволюции, которая самостоятельно стартовать не смогла бы. Это была бы «квазимеханическая эволюция» или, может быть, электронно-информационная и даже квантово-молекулярная, начатая, как я уже говорил, людьми и людьми направляемая и управляемая, но способная на некотором этапе к «принятию эстафеты», то есть к проявлению «самостоятельной инициативы» как следствия укрепляющейся суверенности и возникающих специализированных направлений. ДЛЯ ЧЕГО такая эволюция нужна? Этот вопрос немного опережает событие; так же, как и на вопрос, заданный братьям Монгольфье, «для чего нужен» бумажный шар, уносимый теплом нагретого воздуха, не последовал бы ответ, что он нужен для полетов с континента на континент. Другой, не существующий ныне «континент» МОЖЕТ в будущем стать открытым благодаря человеческим конструкторским увлечениям, и неизвестно, сколько его освоение принесет нам пользы… и проблем. В повести «Фиаско» я об этом намекнул… но лишь односторонне, с военным уклоном, который, к сожалению, больше соответствует агрессивной природе человеческого рода…

12

История информатики, развивающаяся от начальной «обработки данных» до современной антропоцентричности и ведущая к будущим возможным достижениям, эта история включает в себя биогенетику, существующую три миллиарда лет и породившую мир многоклеточных, из которых через ветвь гоминидов произошел Человек. Эта огромная, измеряемая уже по геологической шкале целостность, если попробовать ее описать в афористичной форме, могла бы выглядеть следующим образом.

Data processing[33] началась с самой простой первобытной самоорганизации, или жизни, а затем продолжилась в молекулярном диапазоне авторепликаторов; из них появился генетический код, который изменялся миллиарды лет, пока не получил тот потенциал проспективной развивающейся силы, породившей и амеб, и динозавров, и нас, а мы, в свою очередь, уже в макрошкале, вначале ПРОВОДИМ data processing в компьютерной среде, где очищенная от телесного груза информация с информацией скрещивается и где информация преобразуется с такой скоростью, которую жизнь «сама» бы не развила. А когда этот этап «автономии информационного эволюционирования» покинет компьютеры, ибо воплотится в созданные благодаря их развитию технобионты, то есть мертворожденные по своей природе элементы, но по своей функциональной активности «как будто живые», причем «живые в развитии», то огромная панорама прошлого, настоящего и будущего окажется компактной логической системой, в которой микрожизнь зачала макрожизнь, породившую в свою очередь «универсальное существование»: от молекул — через организмы — к неведомым нам еще и даже сегодня не имеющим собственного названия «технобионтам». Если так думать и так смотреть, можно признать, что этот путь развития, где человек не цель, а этап панэволюции, ведет в Космос, к которому, как уже мы знаем из основ астронавтики, не только физически, но и чувственно, и психологически мы не очень-то приспособлены, потому что слишком прочно отпечатались в человеке знаки, атрибуты и ограничения, вызванные его исключительно земным, локальным околосолнечным возникновением. Этот взгляд не является прогнозом, он — нечто большее, чем прогноз, предоставляющий фантастические возможности. Правдоподобие исполнения может быть скромным, но высшая цель вначале должна быть всегда. Можно взглянуть на представленную выше картину и как на трагифарс, который случился или может случиться с Разумом человека, вообразившим себя высшей Космической Постоянной, хотя это окажется только прелюдией к следующей, трансантропической фазе «информационного овладения Вселенной». В таком виде это спроектированное целое приобретает горьковатый привкус, как если бы мы должны были признать поражением акт деуниверсализации или свержения с престола смертного Разума…