Молодой Гегель и проблемы капиталистического общества - [269]

.

4. "Отчуждение" ("Entaufierung") как центральное философское понятие "Феноменологии духа"

Прежде чем перейти к подробному анализу понятия "отчуждение" (EntauBerung), полезно хотя бы кратко воспроизвести развитие этой проблемы в предшествующей философии и возникновение этого понятия у Гегеля. Напомним, что в бернский период развития республиканских взглядов молодого Гегеля "позитивность" обозначала некое установление или свод мыслей, которые, будучи мертвой объективностью, противостояли субъективности человеческой практики как нечто чуждое. Уже в этот период понятие позитивности было выдвинуто для того, чтобы выявить специфический характер тогдашнего общества. Тогда, однако, молодой Гегель решительно противопоставлял "непозитивную" эпоху греческой демократии современности. Его философия истории была преисполнена надежды, что возрождение античности во французской революции и возникающая вместе с ним новая эпоха свободы и действительного господства человека вызовет к жизни эпоху, лишенную "позитивности".

Крушение этих надежд, приведшее к кризису в мышлении Гегеля во франкфуртский период, повлекло за собой, говоря кратко, историческое и диалектическое понимание "позитивности". Современные институты уже не являются для Гегеля чем-то изначально окостеневшим и безнадежно позитивным. Он постоянно обращается к конкретному исследованию того, как нечто стало позитивным, как изменяется, возникает и исчезает исторически конкретная связь общественной практики и социальных институтов. Эта большая историческая конкретность достигается, как мы знаем, параллельно с постепенной переработкой Гегелем теоретических результатов английской классической политической экономии, с растущим интересом к экономическим проблемам капитализма, с более глубоким проникновением в них. Мы уже говорили о том, что в ходе этого кризиса Гегелем была осознана специфика ого концепции диалектики. По мере ее развития, по мере развертывания гегелевского, мировоззрения понятие "позитивность" все более отодвигается на задний план в гегелевской терминологии. Но оно никогда полностью не исчезает. Это понятие, однако, все более трактуется в том специфическом смысле, в каком юриспруденция и теология говорят о позитивном праве и позитивной религии. Философское понятие, характерное для франкфуртского и бернского периодов, исчезает. Но термин "позитивный" сохраняет у Гегеля отрицательный оттенок. Философия развития Гегеля не допускает того, чтобы какой-либо институт в качестве оправдания своего сохранения взывал бы к факту длительности своего существования. Такого рода "позитивность" Гегель еще много лет спустя после иенского периода рассматривает как нечто мертвое, отбрасываемое в ходе истории.

В дальнейшем развитии и углублении гегелевской философии устраняется лишь термин "позитивность", но не та проблема, которая связывалась с ним во франкфуртский период, а именно диалектическое отношение человеческой общественной практики к создаваемым ею самой объектам. Вряд ли нужно повторять здесь результаты нашего анализа иенского периода в развитии взглядов Гегеля ни относительно их социального содержания, ни относительно специфики философской терминологии.

Все более и более — при непрекращающемся экспериментировании с терминологией — утверждается мысль, что в общественной практике человека преодолевается и должна быть преодолена первоначальная непосредственность, естественность; в этом процессе природа замещается системой произведений, создаваемых человеком в практике, труде и работе. Продуктами труда оказываются не только общественные предметы, но и преобразование человеком самого себя, поскольку труд снимает изначальную непосредственность, а субъект отчуждает себя вовне.

В ходе борьбы с субъективным идеализмом, а затем и с объективным идеализмом Шеллинга Гегель создает философскую терминологию для адекватного выражения в мысли новых связей, для философского обобщения тех форм социальной предметности, которые были выработаны им благодаря изучению политической экономии и истории. Такие категории, как "опосредование", "рефлексия" и т. п., приобретают сугубо гегелевский смысл. Теория единства противоречий, абстрактно сформулированная уже во Франкфурте, превращается в развернутую теорию движения противоречий и их снятия в специфически гегелевском смысле. В ходе этого развития понятия EntauBerung и Entfrem-dung становятся в гегелевской системе центральными. Воспроизвести весь ход этого развития трудно. Мы видели, что еще в лекциях 1803/04 гг. Гегель нередко использует терминологию Шеллинга. В лекциях 1805/06 гг. то и дело появляется термин Entauberung ("отчуждение"), но это понятие не является господствующим. Правда, в циклах лекций иенского периода, особенно в лекциях 1805/06 гг., многие социальные и философские проблемы рассматриваются так же, как и в "Феноменологии", а именно как проблемы объективности вовне, обсуждение этих проблем терминологически не совпадает с существом этого понятия, позднее ставшего фундаментальным. Лишь в "Феноменологии" развертывается последовательно новая система понятий.