Молодость - [15]
Вот так все и закончится? От спальни до кухни и обратно? Помогла дедушке, молодец. Успокоилась. Иди, спи под своим одеялом дальше.
Она прошла в прихожую, стала обуваться. Дядя Андрей вышел следом.
– Ну, что ты собралась делать? Не дури.
– Я поеду. Не могу здесь.
Дядя Андрей все понял и тоже обулся. Опять долго шли к остановке, потом очень долго ждали маршрутку и очень долго ехали до центра.
Свет в дедушкиной квартире горел во всех комнатах, и окна тоже были открыты. Дедушка этого не любил, потому что можно было простудиться.
– Так надо, – объяснил дядя Андрей, – пусть проветривается.
Тетя Лиза увела Лику в маленькую комнату, она только успела заметить, как какие-то посторонние мужчины суетятся рядом с ванной.
– Ты тут посиди пока. Собери вещи. Дедушка еще не готов.
То есть скоро он выйдет из ванной и скажет: «Я готов!» Что за глупости.
Прошло много времени. Лика собрала свои школьные принадлежности, одежду, всякие мелочи.
– Ты готова? Если хочешь, пойдем.
Лика не хотела и не была готова, но быстро прошла в дедушкину комнату. Он лежал на своем диване, и ничего страшного в этом не было. Это был тот же дедушка, он просто лежал, как нормальный человек. Ну нормальный человек не будет, конечно, лежать на постели в обуви, а в остальном – ничего особенного.
– Подойди, если хочешь.
Лика подошла ближе, постояла, а потом села на корточки. Взяла дедушку за руку и тут же отпустила. Рука была очень холодная.
– Кажется, что он сейчас глаза откроет… Или скажет что-то.
– Это всегда так кажется… Ну умер человек, что поделаешь. Иди сюда, не сиди там.
То есть все? Поговорить, даже немножко, уже точно не получится?
Ничто не выдавало смерти. Руки… как руки… Ноги… Лицо… Глаза закрыты, челюсть подвязана, но все равно – человек. Почему утром он с тобой разговаривал, а сейчас не может, даже если очень захотеть? Где она, эта смерть? Лика посмотрела на дедушкину шею и в одну секунду поняла: смерть в горле. Шевелить руками и ногами не обязательно. Горло! Там больше не может родиться ни звука. Ни одного слова.
– А кто здесь на ночь останется? – спросила она.
– Я, – сказала тетя Лиза, – а днем дядя Андрей сменит.
– Я тоже тогда.
– Но, – возразил дядя Андрей, – мы папе с мамой обещали, что ты у нас побудешь.
– Пожалуйста, – сказала Лика.
Разрешили остаться. Она надела бабушкину кофту, прошла в свою комнату и легла на кровать, где меньше суток назад вот так же лежала и не могла уснуть. То ли живот болел, то ли было плохое настроение. Было лень встать и закрыть форточку, а теперь уже – нельзя, потому что все должно проветриваться.
Так закончился самый длинный в ее жизни день.
Глава пятая
1
Смерть – в горле. Связки не могут издать звука.
Еще полдня назад его слова оставались живыми между стен и предметов, сидели на кресле, смотрели в окно. Но сквозняки их выпроводили, в комнате теперь совсем ничего нет, в голове тяжело, и черная кровь разлилась по берегам. Плыви – не плыви, она прибывает, ты захлебываешься: кровь во рту, в носу. Последняя попытка вдохнуть, но новая волна – такая огромная. Вот она прокатилась от крутого берега к пологому, перевернула тебя в страшном водовороте, и – теперь уже все. Черная кровь в горле. Оно не может издать звука, оно мертво. Тогда почему болит? Где-то глубоко, так что даже слезы глотать невозможно?
Лика перевернулась на бок. Было тихо и очень страшно. Так никогда раньше не было. За дверью, в нескольких метрах лежал дедушка. С мертвым горлом, холодными руками, но – дедушка. Еще можно побыть рядом с ним. Сейчас и больше никогда в жизни. Она попробовала решительно, «с размаху» подняться, но черная кровь всей своей тяжестью наполнила горло, голову и отбросила назад. Глупо как-то получается: дедушка лежит, встать не может, и ты тоже. Нужно просто не с размаху, а медленно, бочком. Вот так, а теперь на четвереньках, спокойно в сторону двери. И тут уже можно выпрямиться… Ага, щас! Тяжелые металлические предметы зазвенели прямо в голове. Так ведь это же бабушкин пиджак с медалями! Звук раздается из соседней комнаты, из шкафа, а в голову доносится эхо. Наверное, ветер колышет одежду. Лика прошла еще немного и поняла, что звук ее шагов не совпадает с самими шагами. Как так? Что за бред. Наверное, кто-то еще ходит по квартире.
Воздух упирался, упирался, пока не превратился в стену. Темнота стала настолько темной, что не пускала дальше, не давала дышать. Лика открыла глаза и, чувствуя всем телом холод влажных, пропотевших простыней, перевернулась на другой бок. Утро стояло пасмурное. Черные тучи легли на дальние громоотводы на том берегу.
Так было темно, что на первых двух уроках в школе горел свет, хотя в эту пору уже никто его утром не включал. День получился очень коротким. Наверное, она сама как-то подгоняла его. Если вчера хотелось видеть дедушку подольше, то сегодня – наоборот, чтобы его уже поскорей закопали. Было стыдно за эти мысли, но ничего не удавалось с собой поделать.
– Товарищи!
Потому что поговорить уже не удастся, а молчать так невозможно. Вот если бы заснуть и проснуться через много дней, когда все закончится.
– Товарищи!
Столько незнакомых людей, и всем холодно, все хотят домой.
Читателя этой книги, всегда забавной и страшной, ждет масса удовольствия, потому что главное читательское удовольствие ведь в узнавании. Все мы это видели, все понимали, а Сегал взял да и сказал. Думаю, что все эти рассказы и повесть сочинялись главным образом не ради будущих экранизаций и даже не для литературной славы, и уж подавно не для заработка, а в порядке самолечения. Если бы Сегал не написал все это, он бы сошел с ума. И тому, кто тоже не хочет сойти с ума, полезно прочитать и перечитать эту небольшую книжку, возможно, самую неожиданную за последние лет десять.
Может ли обычная командировка в провинциальный город перевернуть жизнь человека из мегаполиса? Именно так произошло с героем повести Михаила Сегала Дмитрием, который уже давно живет в Москве, работает на руководящей должности в международной компании и тщательно оберегает личные границы. Но за внешне благополучной и предсказуемой жизнью сквозит холодок кафкианского абсурда, от которого Дмитрий пытается защититься повседневными ритуалами и образом солидного человека. Неожиданное знакомство с молодой девушкой, дочерью бывшего однокурсника вовлекает его в опасное пространство чувств, к которым он не был готов.
В книгу вошла малая проза М. Сегала, воплотившаяся в его фильме «Рассказы» и дополненная новыми сочинениями. В этом сборнике нет ни одного банального сюжета, каждый рассказ – откровение, способное изменить наше представление о жизни.
«Юность разбойника», повесть словацкого писателя Людо Ондрейова, — одно из классических произведений чехословацкой литературы. Повесть, вышедшая около 30 лет назад, до сих пор пользуется неизменной любовью и переведена на многие языки. Маленький герой повести Ергуш Лапин — сын «разбойника», словацкого крестьянина, скрывавшегося в горах и боровшегося против произвола и несправедливости. Чуткий, отзывчивый, очень правдивый мальчик, Ергуш, так же как и его отец, болезненно реагирует на всяческую несправедливость.У Ергуша Лапина впечатлительная поэтическая душа.
Сборник «Поговорим о странностях любви» отмечен особенностью повествовательной манеры, которую условно можно назвать лирическим юмором. Это помогает писателю и его героям даже при столкновении с самыми трудными жизненными ситуациями, вплоть до драматических, привносить в них пафос жизнеутверждения, душевную теплоту.
Герой романа «Искусство воскрешения» (2010) — Доминго Сарате Вега, более известный как Христос из Эльки, — «народный святой», проповедник и мистик, один из самых загадочных чилийцев XX века. Провидение приводит его на захудалый прииск Вошка, где обитает легендарная благочестивая блудница Магалена Меркадо. Гротескная и нежная история их отношений, протекающая в сюрреалистичных пейзажах пампы, подобна, по словам критика, первому чуду Христа — «превращению селитры чилийской пустыни в чистое золото слова». Эрнан Ривера Летельер (род.
Если в двух словах, то «желание исчезнуть» — это то, как я понимаю войну.
С Вивиан Картер хватит! Ее достало, что все в школе их маленького городка считают, что мальчишкам из футбольной команды позволено все. Она больше не хочет мириться с сексистскими шутками и домогательствами в коридорах. Но больше всего ей надоело подчиняться глупым и бессмысленным правилам. Вдохновившись бунтарской юностью своей мамы, Вивиан создает феминистские брошюры и анонимно распространяет их среди учеников школы. То, что задумывалось просто как способ выпустить пар, неожиданно находит отклик у многих девчонок в школе.
Эта книга о жизни, о том, с чем мы сталкиваемся каждый день. Лаконичные рассказы о радостях и печалях, встречах и расставаниях, любви и ненависти, дружбе и предательстве, вере и неверии, безрассудстве и расчетливости, жизни и смерти. Каждый рассказ заставит читателя задуматься и сделать вывод. Рассказы не имеют ограничения по возрасту.