Молодая кровь - [173]

— Благодарю вас, доктор, но мы очень спешим, — сказал Ричард. — Нам бы только получить аппарат и поскорее вернуться обратно. Ведь он на волосок от смерти.

—  Видите ли, профессор, я поставил себе за правило никогда никому этот аппарат не давать. Я не могу: ведь он не мой собственный, а принадлежит университету. — Белый явно нервничал; его некрасивое, но симпатичное лицо с большими голубыми глазами выражало тревогу.

— Вот и хорошо, доктор, — спокойно сказал Ричард, — мы понимаем. Вы поедете с нами вместе и проделаете все сами. Так или иначе, доктору Джемисону нужна помощь другого врача.

Доктор Райли оглядел комнату так, словно ожидал увидеть здесь еще кого-то, потом подошел к столу и взял трубку, но не закурил.

—  Никак не могу, профессор. Я крайне занят. Мне предстоит завтра выступать в Атланте; я как раз готовил речь, когда вы пришли. — Его широкий лоб покрылся потом. Казалось, голова у него пухнет от яростного раздумья.

Ричард присел было, но тут же поднялся.

—  Речь идет о жизни человека, доктор. Чертовски хорошего человека. Вы мне про выступление в Атланте не рассказывайте! Я и сам собирался там выступить. Ваш долг поехать с нами. Медицинская профессия требует присяги. И каждый врач ее дает.

—  Вам известна моя позиция в расовом вопросе, профессор. Я с вами во всем безоговорочно согласен. Дело не в этом!

—  Нет, именно в этом, доктор! И я хочу, чтобы вы поняли свою вину. Джо был линчеван вашими соплеменниками, и теперь ваш долг поехать в Рокингем-куотерс.

Райли вытаращил на Ричарда свои голубые глаза. В его негромком голосе появились сердитые нотки:

—  И все-таки я не могу этого сделать. Это невозможно. Я лишусь места в университете. — Его охватило раздражение, свойственное белым, когда им противоречат, и он старался это скрыть.

— Вы лишитесь места! А Джо Янгблад лишится жизни! А что, вы думаете, будет с доктором Джемисоном? Он может лишиться права на врачебную практику! — Ричард понимал, что это запрещеный удар ниже пояса, но перед ним неотступно стояло доброе, спокойное лицо Джо. Если у Родерика Райли есть какое-нибудь слабое место, он должен его нащупать. — Между прочим, — сказал он, поворачиваясь к своему спутнику, — да будет вам известно, Джемисон, что доктор Райли не какой-нибудь заурядный белый. Нет! Его отец был знаменитым христианским миссионером, а сам он еще более просвещенный и смелый человек, чем его отец.

Доктор Райли плотнее завернулся в свою домашнюю куртку и сердито шагнул к двери.

—  Слушайте, Майлз, я не желаю больше терпеть ваши оскорбления. Ей-богу, я не позволю собой командовать!

Но Ричард, не двигаясь с места, заговорил еще громче. 

— Только подумать, доктор Джемисон, что этот человек собирается произнести завтра смелую, умную речь на конференции по межрасовому сотрудничеству. Он будет выступать в негритянской церкви по вопросу о том, как улучшить отношения между белыми и неграми. Вот бы мне съездить в Атланту, выступить там и прогнать его с трибуны!

Доктор Райли повернулся. Лицо его стало пунцовым. Он поглядел сперва на Джемисона, потом на Майлза.

—  Это нечестно с вашей стороны, Майлз. Вы знаете, что случится, если я…

—  Да, знаю. Пусть это нечестно с моей стороны, но те белые тоже поступили нечестно с Джо. Вы не так нужны в Атланте завтра, как нужны сегодня в Кроссроудзе.

—  Но, черт возьми, Майлз, я…

—  Райли, вы разумный человек с благородной душой. Сейчас поставлена на карту не только жизнь Джо Янгблада, но и ваша совесть. Вы ведь не такой, как вся эта городская чернь. Я знаю, вы не такой! И я требую, чтобы вы подчинились велению вашей совести.

Доктор Райли посмотрел на Джемисона и на Ричарда.

—  Ладно, забирайте аппарат!

—  Спасибо, доктор, но и вы нужны нам, не только аппарат!

—  Понимаю, — еле слышно произнес Райли.

—  Я знал, доктор, что вы согласитесь, — сказал Ричард, облегченно вздохнув.

Проехав через весь темный, пустынный город и добравшись до Рокингема, врачи поспешили к больному. Осмотрев его, они вышли в кухню и доктор Джемисон сказал, обращаясь ко всем:

—  Джо необходимо перелить кровь, большое количество крови. Я прошу вас найти желающих дать ему свою кровь. Это нужно срочно.

Все торопливо разошлись, а доктор с помощью Дженни Ли начал готовиться к проверке группы крови и к переливанию. Разложили на столе инструменты, передвинули койку из другого конца комнаты вплотную к кровати Джо.

Вскоре выстроилась очередь доноров. Ричард Майлз стоял первым. У него оказалась та же группа крови, что у Джо, как и еще у троих из двадцати человек.

Около часа ночи в глазах Джо засветилась жизнь, он оглядел комнату и сделал попытку шевельнуться, узнал Дженни Ли, улыбнулся ей и взглядом спросил: «Где мама и Роб?» В эту минуту вошла Лори и, увидев, что глаза Джо повеселели и он порывается заговорить, она вдруг загорелась страстной надеждой. Нет, не плакать надо сейчас, нет!.. Лори видела, что он борется, чувствовала это так, словно сама была на его месте. И вдруг — опять слепой взгляд, глаза тускнеют, сознание меркнет…

Роб наблюдал, как слабеет с каждой минутой большой и сильный мужчина, и этот мужчина был его отец, был его друг и больше того — он был Человек, он был Джо Янгблад! Роб чувствовал, что бессилен помочь ему: ни он, ни Дженни Ли, ни мама не могут даже дать отцу кровь, и это еще усугубляло его душевную боль.