Молниеносная война. Блицкриги Второй мировой - [23]
Вдобавок к этому времени резко ухудшилось положение на крайнем южном фланге. Немецкий 5-й корпус и словацкая армейская группа «Бенолак» наконец-то продрались через лесистые хребты Татр и вышли с юга к старинной польской столице Кракову. Поляки, уповая на естественную силу оборонительного рубежа, не имели здесь практически никаких сил, кроме отдельных застав. Кстати, признаться честно, я сам, только работая над этой книгой, узнал об участии Словакии в фашистской агрессии с первого же дня Второй мировой войны.
Поляки не сумели оказать упорного сопротивления на всем протяжении линии фронта, и это неожиданно принесло им определенную пользу. Польские дивизии отступали так быстро, что немцы не сумели реализовать основную идею плана «Вайсе» — уничтожить главные силы противника западнее Вислы. Мы уже рассказывали, какой бардак царил в немецких штабах перед началом военных действий. Сейчас эти разногласия и споры вспыхнули с новой силой. Рундштедт считал, что нужно как можно быстрее двигаться в глубь польской территории. Гальдер по-прежнему настаивал на окружении польских войск в районе Кельце — Лодзь.
Вдобавок ОКХ продолжали терзать «смутные сомнения» касательно возможного хода военных действий на Западном фронте. Ведь там французы (английский корпус пока еще на континент не прибыл) имели как минимум трехкратное превосходство. Однако французская армия не шевельнулась. Почему? Внятного ответа на этот вопрос нет и уже никогда не будет. Мне хочется предложить одну версию, справедливость которой нельзя ни подтвердить, ни опровергнуть. Впрочем, как и других, которые считаются официально утвержденными. Как мы помним, союзники объявили войну Германии только 3 сентября. К этому дню поляки уже отдали всю западную границу, а армия «Поможе» уже была уничтожена. Сомнения и без того колебавшихся французов могли заметно окрепнуть. А стоит ли надрываться ради уже разбитого союзника? Перефразируя Бисмарка: стоит ли Померания костей хоть одного французского гренадера? И генерал Гамелен решил: не стоит. Утверждения, будто он ожидал, что поляки продержатся три или четыре месяца, выглядят явно несерьезно. Первые же три дня войны показали, что это чистая фантастика. Вероятно, он предполагал развитие событий по сценарию прошлой войны с той только разницей, что теперь французская армия будет отсиживаться не в полевых укреплениях, а бетонных казематах линии Мажино. И досидится там до полной победы. Ограниченное наступление, начатое в Сааре 4 сентября, уже 7 сентября было остановлено, а 12 сентября французские войска вернулись на исходные позиции. На этом завершилось их участие в Польской кампании.
Причины, подтолкнувшие маршала Рыдз-Смиглы принять предложение командующего армией «Познань» генерала Кутшебы и нанести контрудар по северному флангу немецкой 8-й армии, тоже остаются сокрытыми во мраке. С самого первого дня войны эта армия занимала крайне выгодное положение — перед ней находились только немецкие дозоры, главные бои шли севернее и южнее. Но армия не двинулась с места. Позднее 8-я армия просто нарочно подставила Кутшебе свой фланг, и снова генерал предпочел переложить ответственность на главнокомандующего. Однако маршал Рыдз-Смиглы спохватился, лишь когда положение стало отчаянным. Кстати, немцы видели эту опасность, Рундштедт предупреждал командующего 8-й армией генерала Бласковица о возможных контрвыпадах поляков, но все опасения развеяла немецкая разведка. Абвер сообщил, что армия «Познань» по железной дороге переброшена в Варшаву! В войне против Польши подобные ошибки сходили немцам с рук. В войне против Советского Союза они очень дорого заплатили за неспособность абвера получать хотя бы мало-мальски достоверные сведения о противнике.
Вечером 9 сентября поляки силами 3 пехотных дивизий и 2 кавалерийских бригад обрушились на левофланговые пехотные дивизии Бласковица — 24-ю и 30-ю, которые растянулись по дорогам, изо всех сил стараясь догнать ушедшие вперед танковые дивизии. К вечеру 10 сентября они начали отступать, поляки даже захватили 1500 пленных из состава 30-й дивизии. Однако это была маленькая локальная удача, так как наступление было организовано плохо.
Польская кампания
«В неувязках и колебаниях поляки потеряли трое суток (11–13 сентября). За это время танковые части немецкой 10-й армии, отброшенные 8 и 9 сентября от Варшавы, были повернуты фронтом на запад. 13 сентября при поддержке до 200 самолетов они перешли в наступление против армий «Познань» и «Поможе», нанося удар теперь уже с востока от Варшавы и отрезав польским войскам пути отхода. Отвергая неоднократные требования врага о сдаче, польские воины вновь и вновь шли в атаку с надеждой прорваться из кольца. Однако численное и техническое превосходство немцев было подавляющим. Их самолеты непрерывно бомбили и обстреливали на бреющем полете польские позиции и районы сосредоточения войск. Пылали леса и деревни. Мужество польских солдат в бою поражало немцев, приводило их в замешательство. Польская кавалерия, вооружённая пиками и саблями, неоднократно бросалась в отчаянные атаки, а пехота с песнями шла вперед и попадала под удары артиллерии и авиации. 8-я армия, неся тяжелейшие потери, шаг за шагом пятилась к югу. Немецко-фашистское командование было вынуждено срочно перебросить из-под Радома в район Кутно дополнительно 15-й моторизованный корпус и другие части. Польская группировка пробилась в Кампиносские леса восточнее Варшавы, но здесь была полностью окружена и расчленена. Лишь незначительная ее часть прорвалась в Варшаву и Модлин. К 18 сентября немцы захватили около 100 тыс. пленных».
