Молниеносная война. Блицкриги Второй мировой - [13]

Итак, позади осталась молниеносная кампания в Западной Европе, и главные силы Вермахта направились на Восток, где их ожидал гораздо более грозный противник. Правда, немцы его таковым не считали. Наоборот, в ходу была поговорка про колосса на глиняных ногах, и воевать с ним Вермахт собирался одной левой. Именно поэтому по результатам французской кампании если и были сделаны какие-то выводы, то мер почти никаких не приняли.

К началу июня 1941 года в составе Вермахта имелось: 877 — T-I, 1074 — Т-II, 350 — Т-III с 37-мм пушкой, 1090 — Т-III с 50-мм пушкой, 517 — T-IV, 170 — 35(t), 754 — 38 (t) и 330 командирских танков. То есть сохранился значительный процент «танков» нулевой боевой ценности. Ну и естественно, что в боевых частях количество танков было меньше. Так что определенные изменения все-таки заметны. Танки Т-III начали перевооружать 50-мм пушкой, однако и здесь не обошлось без приключений. Гитлер потребовал установить пушку длиной 60 калибров, но промышленность решила ограничиться гораздо менее мощной пушкой в 42 калибра. Да, такое паллиативное решение имело под собой основания. Эту пушку можно было установить в старой башне без переделок, тогда как 60-калиберная требовала изменить конструкцию. Но главной причиной, скорее всего, оказались все те же выводы. Пока все обстоит нормально, зачем стараться?

Гораздо большие перемены были произведены в организационной структуре Панцёрваффе. Была изменена структура танкового полка, сформированы новые танковые дивизии. Если во Франции действовала сначала одна, а потом две танковые группы, то теперь к наступлению готовились уже четыре танковые группы. Увы, от этого увеличения количества соединений число танков в них возросло совсем не в четыре раза. И перспективы новой кампании, знай немцы истинное количество советских танков, выглядели бы совсем мрачными. А ведь Гудериан еще в своей книге предрекал, что русские будут иметь около 10 000 танков, однако даже он не представлял себе истинной численности советских танковых войск. Кстати, к этой цифре немцы за всю войну даже близко не подошли, а мы ее превышали много раз.

Численность танков в немецкой армии разные источники указывают разную, но разброс, как правило, не превышает 20–30 танков каждого типа. А что противопоставила им Красная Армия? Вот здесь расхождение цифр оказывается совершенно фантастическим — от 18 до 26 тысяч танков. Опять же, в составе действующей армии танков было заметно меньше, а в западных военных округах — еще меньше. Но любые варианты подсчета дают трех-четырехкратное превосходство Красной Армии над Вермахтом.

Возьмем некие средние величины, которые приводит М.Б. Барятинский. На 22 июня 1941 года СССР имел 23 140 танков, Германия — 5694. В западных округах дислоцировались мехкорпуса, имевшие 10 394 танка, Германия и ее союзники выставили всего 3899 танков. Кстати, все авторы дружно упоминают о танках, закрепленных за советскими пехотными дивизиями…

Кроме того, царит всеобщее убеждение, что сравнивать качество немецких и советских танков просто смешно. Действительно, глядя на T-I и KB, поставленные рядом, можно лишь весело смеяться. А ведь это делает события лета 1939 года еще более необъяснимыми.

Будем справедливы: на вооружении нашей армии находились не одни только Т-34 и KB, а также Т-26, БТ, многобашенные танки и легкие. И если мы высмеиваем — справедливо высмеиваем! — несчастную танкетку T-I, то как мы должны оценивать Т-37 и Т-38? Тоже смеяться, поставив их рядом с T-IV? Тот же Суворов-Резун пытается придать некий смысл существованию этих машин, утверждая, что плавающих разведчиков у немцев вообще не было. Согласен, не было. Однако их не было и в составе РККА. Извините, но какой разведчик из танкетки, не имеющей рации? Если она что-то и разведает, то как будет доносить об этом?

Впрочем, взаимоотношения советских и немецких танков были гораздо более запутанными, чем может представиться на первый взгляд. Мы привыкли к победным реляциям и фанфарам, и любое сомнение в полном и абсолютном качественном превосходстве советских танков над немецкими воспринимается как покушение на святыню.

Все авторы правильно говорят, что никакие модернизации не могли сделать из легкого танка Т-III средний. Можно было навесить дополнительную броню, поставить новую пушку (кстати, поставить нормальную танковую пушку периода Второй мировой войны, то есть 75-мм, так и не удалось), но все это вело к увеличению веса и, соответственно, ухудшению характеристик. Однако те же самые авторы недолго думая утверждают, что навешивание дополнительной брони и замена пушки делают из Т-26 достойного противника T-III. А что, характеристики этого танка не ухудшаются от увеличения веса? Ведь у него резерв для модернизации заметно меньше, чем у T-III. В конце концов, «Виккерс 6-тонный», или Т-26, — танк другого поколения, чем Т-III, и потому никак не может с ним состязаться. Впрочем, точно так же, как Т-III является танком другого поколения по отношению к Т-34, и никак не может с ним состязаться. По крайней мере, на бумаге.

Но здесь на сцену выступают совсем иные факторы, которые показывают, как рискованно сравнивать бумажные, справочные характеристики с реальными боевыми даже для единичного танка. Мы приводили выше немецкий меморандум, в котором советские 45-мм бронебойные снаряды получили совершенно неудовлетворительную оценку. А ведь это не пропаганда доктора Геббельса, это серьезный документ, на основании которого немцы определяли пути развития Панцерваффе.