Молли - [7]
Однако когда мы добрались до башни, глаза наши уже привыкли к темноте. Ветер дул по ногам, пока мы взбирались по деревянным ступенькам. Молли перепрыгивала через две ступеньки сразу, я же шла солидно, держась за железные перила, которые будто покусывали меня за руки. Мы добрались до платформы наверху, уселись на одеяло и, прислонившись спинами к перилам, таращились в ночное небо до тех пор, пока глаза не стало жечь.
Никаких самолетов не было видно, зато звезды густо усеяли небо. Млечный Путь победно шествовал по небесам.
– Смотрите, девочки, в пять часов здесь видна Большая Медведица, – сказал доктор Лиддел, показывая нам созвездие.
Мы смотрели на звезды, а он рассказывал нам о метеорах, которые мчатся по просторам космоса с немыслимой скоростью и с такой свирепой силой, что сгорают, прижавшись к атмосфере Земли. Мы сидели по обе стороны от него, прислонившись к грубой шерсти его пальто; наши ноги были укрыты вторым одеялом, царапавшим кожу.
Ночь по-прежнему царила над нами, и он рассказывал о войне, о капеллане «Нового Орлеана», который советовал солдатам в то ужасное воскресенье в Жемчужной гавани «возблагодарить Господа и сдать оружие». О матросах в Тихом океане, которые неделями обходились без горячей пищи, сражаясь не только с врагом, но и с изнуряющей жарой, тучами насекомых и малярией – она обрушивается на тело, словно адский огонь; о том, как гнили у них пальцы ног и ступни. О женщинах, которые повязывали волосы платком, натягивали джинсы, футболки и грубые тканые перчатки и, с ужасом косясь на ацетиленовые горелки в заводских цехах, делали оружие и военные корабли, чтобы помочь американским военным победить немцев и японцев.
Когда мы начали дрожать, доктор Лиддел достал серебристый термос и налил нам горячего кофе с молоком и сахаром. Мы откинули головы назад. позволяя горячей, сладкой жидкости медленно пройти по пищеводу. Моя мать дала нам с собой своих знаменитых бисквитов, завернутых в бело-синие салфетки, и мы набили ими рты, по-прежнему глядя в небо. Мы подталкивали друг друга, чтобы не заснуть, – мы не могли подвести свою страну.
Так мы и сидели в тишине, ожидая, пока чернота вокруг нас начнет сменяться синевой, а потом розовым и оранжевым. Прежде чем солнце поднялось над горизонтом, птицы начали на деревьях под нами свой концерт – сначала кардиналы, потом корольки; они распевали свои утренние гимны, не ведая об опасности, которой все мы подвергались.
В конце своего дежурства мы склонили головы в молитве благодарности и восхваления Господа. Господь был на нашей стороне, он и впредь станет защищать нас.
Мы проголодались, но доктор Лиддел задержался, чтобы поговорить с мистером Куком, который заступал на вахту с шести до восьми Мы с Молли принялись дергать ногами в разные стороны, крепко держась за перила. В животиках у нас словно что-то громыхало, как бывает, когда бежит стадо коров. Но доктор Лиддел ничего не замечал, по-прежнему увлеченный разговором о перспективах весеннего урожая пшеницы.
С тех пор мы все время ходили с доктором Лидделом на ночную вахту, пока в сентябре не начались занятия в школе. Даже перспектива остаться без завтрака не страшила нас, мы никогда не отказывались от его приглашения. Мы любили бодрствовать рано утром, молились о том, чтобы первыми заметить яркие вспышки на вражеских самолетах и живо представляли себе, как Президент и миссис Рузвельт наградят нас медалями в Белом доме. Но ни один вражеский самолет так и не появился.
И все-таки нам перепало немного славы: вместе с доктором Лидделом мы появились на фото в местной газете под заголовком «Профессор приближает победу». Наши имена тоже были указаны: «Молли Лиддел и Элизабет Тюрмонт помогают отцу Молли, доктору Ховарду Лидделу, охранять спокойствие небес в Чарльстоне». Я прикрепила вырезку из газеты к странице альбома для рисования, где хранила прядку своих детских волосиков и статью об аресте прабабушки Макрэкен за попытку придушить пьяного во время марша протеста.
Доктор Лиддел умер от сердечного приступа в понедельник, 2 октября 1944 года. Молли всю ночь проплакала в объятиях моей мамы. Она не спала и не ела.
На похоронах Кэтрин была одета в черный шерстяной костюм и черную шляпу с вуалью. Она слегка касалась глаз крохотным белоснежным платочком, голос ее дрожал, когда она пела последний гимн. Молли бесстрастно стояла рядом, беззвучно повторяя за ней слова гимна. Выходя из церкви, миссис Лиддел споткнулась и уцепилась за спинку оказавшейся рядом скамьи. Мой отец вскочил со своего места, подхватил ее под локоть и повел, рыдающую, по ряду. Молли плелась сзади, не сводя глаз со своих черных джинсов, тех самых, которые она так давно просила маму ей купить, – сейчас они хлопали вокруг ее ног, резко выделяясь на фоне бордовой ковровой дорожки.
Через три недели миссис Лиддел пригласила нас в свою спальню, где мы ждали ее, пока она собиралась в кино. Когда она наклонилась к зеркалу, чтобы накрасить губы, я заметила, что свадебная фотография четы Лидделов исчезла из бюро.
Настроение миссис Лиддел, всегда непредсказуемое, становилось все более странным и тревожащим. Однажды Молли и я были в ее спальне; Молли гладила выстиранное белье, а я складывала его и вешала на плечики. На миссис Лиддел был только кружевной бюстгальтер, трусики и отлично сшитые слаксы серо-коричневого и винного цветов – все изящное, красиво скроенное, – какой контраст со скромными юбками, блузками и бельем, которые носила моя мать!
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Елена Девос – профессиональный журналист, поэт и литературовед. Героиня ее романа «Уроки русского», вдохновившись примером Фани Паскаль, подруги Людвига Витгенштейна, жившей в Кембридже в 30-х годах ХХ века, решила преподавать русский язык иностранцам. Но преподавать не нудно и скучно, а весело и с огоньком, чтобы в процессе преподавания передать саму русскую культуру и получше узнать тех, кто никогда не читал Достоевского в оригинале. Каждый ученик – это целая вселенная, целая жизнь, полная подъемов и падений. Безумно популярный сегодня формат fun education – когда люди за короткое время учатся новой профессии или просто новому знанию о чем-то – преподнесен автором как новая жизненная философия.
Ароматы – не просто пахучие молекулы вокруг вас, они живые и могут поведать истории, главное внимательно слушать. А я еще быстро записывала, и получилась эта книга. В ней истории, рассказанные для моего носа. Скорее всего, они не будут похожи на истории, звучащие для вас, у вас будут свои, потому что у вас другой нос, другое сердце и другая душа. Но ароматы старались, и я очень хочу поделиться с вами этими историями.
Пенелопа Фицджеральд – английская писательница, которую газета «Таймс» включила в число пятидесяти крупнейших писателей послевоенного периода. В 1979 году за роман «В открытом море» она была удостоена Букеровской премии, правда в победу свою она до последнего не верила. Но удача все-таки улыбнулась ей. «В открытом море» – история столкновения нескольких жизней таких разных людей. Ненны, увязшей в проблемах матери двух прекрасных дочерей; Мориса, настоящего мечтателя и искателя приключений; Юной Марты, очарованной Генрихом, богатым молодым человеком, перед которым открыт весь мир.
Православный священник решил открыть двери своего дома всем нуждающимся. Много лет там жили несчастные. Он любил их по мере сил и всем обеспечивал, старался всегда поступать по-евангельски. Цепь гонений не смогла разрушить этот дом и храм. Но оказалось, что разрушение таилось внутри дома. Матушка, внешне поддерживая супруга, скрыто и люто ненавидела его и всё, что он делал, а также всех кто жил в этом доме. Ненависть разъедала её душу, пока не произошёл взрыв.