Молитва для ракетчика - [77]

— Готов твой снайпер, вставай и пошли, — приказал майор и показал стволом направление движения. Олейник поднялся и побрел вперед, поддерживая левой рукой раненую правую. По пути майор подобрал полотенце и вытащил из снега брошенный туда Кошкиным карабин.

Сандра и Кошкин оцепенело смотрели на лежащего ничком Виктора. Из-под его шапки на приклад винтовки стекала яркая струйка крови, а спина была забрызганы красно-желтыми ошметками, разлетевшимися веером. Ромка согнулся пополам, и его вырвало. Все, что происходило возле снегоходов, скрывал яркий оранжевый дым. Кошкин развернулся, и, тупо глядя перед собой, заорал что-то бессвязное. Вскинул к плечу карабин и принялся палить по сопке. Снег на ее вершине искрился под солнцем. В ответ оттуда прогремела автоматная очередь. Игорь Елкин вскрикнул и упал на спину.

В лагере Давыдова и его пленника встречал запыхавшийся Хютенен.

— Ты где так резво научился с пистолетом обращаться? Я уж собирался и этого хлопчика вслед за первым отправить, когда он в карман полез, — сказал он, — а ну-ка, что у тебя там?

«Там» оказался тяжелый пистолет, на стволе которого стояло знакомое всем с детства по играм в индейцев и ковбоев клеймо фирмы «Кольт». Это был пистолет Дика Доусона.

— Ловко у вас получилось, — сказал пленник Давыдову, — выходит, я вам жизнью обязан?

Фокус с выхватыванием пистолета из-под мышки Анатолий отработал давно. На всякий случай, вот и пригодилось.

— Это еще как получится, — мрачно сказал май ор, — будет зависеть от вашей общительности и стремления утолить наше любопытство. — Майор подошел к костру достал из кармана кассету. С минуту вертел ее в пальцах, потом отодвинул в сторону предохранительную крышку. Потом многозначительно посмотрел на Макса и швырнул пластмассовую коробку в костер.

— Ну, и где же магнитная лента?

Больше всего полковник Григорий Сергеевич Ипатов любил ездить с проверками в «войска». Он считал, что начальство незаслуженно не замечает его командирской жилки и организаторских талантов. Начальство, в свою очередь, терпело полковника только из-за брата, занимавшего солидную должность в отделе кадров ФПС[76]. Зная профессиональные способности Григория Сергеевича, его сначала держали в отделе боевой подготовки. При Союзе это была должность не слишком пыльная. Знай себе, занимайся планированием — чисто штабная служба, сильно не переработаешь. Ну разве что пару раз в год нужно было проехаться по отрядам, хотя и там особых трудов не предвиделось — принимай себе нормативы и учебные задачи. А сдающие на рыбалку отвезут или баньку организуют. После развала СССР обстановка на границах стала куда напряженнее, и из отдела БП Григория Сергеевича просто поперли. Но его карьера не рухнула. К счастью, сформировались структуры, занимающиеся БВС, и полковник просто сменил один отдел на другой. В Пяозерском погранотряде он и оказался с проверкой именно по своей новой должности. Полковник бывал в отряде и раньше, и проверка должна бы пойти по накатанному руслу. Но, как всегда, вмешался случай. Как раз на момент приезда Григория Сергеевича в часть в зоне ответственности отряда случилось упасть злополучному «Ориону». Если бы не это ЧП, ехал бы Ипатов к себе домой с коробкой карельских сувениров. Но тут замаячила перспектива привезти с собой что-нибудь более существенное. Полковнику до ужаса хотелось орденок, пусть самый завалящий, пусть ведомственный, но обязательно из числа введенных в последние годы. На худой конец, вместо ордена он был, как Василий Теркин, согласен и на медаль. И вот вместо того, чтобы изучать состояние записей в журнале инструктажей и условия размещения личного состава, что, конечно, тоже дело нужное, для чего, собственно, Григория Сергеевича и держали, полковник на правах представителя старшего штаба полез руководить операцией по задержанию нарушителей. Как назло, за командира отряда в этот момент остался его зам, молодой подполковник, выпускник академии этого года. Он еще только осваивался на новом месте, а Ипатова вообще видел в первый раз, и о его славном «боевом пути» не имел ни малейшего представления. Будь на месте настоящий «вождь», Григорий Сергеевич ни за что не получил бы бразды правления в свои руки.

Возомнивший себя Македонским и Наполеоном в единой ипостаси, полковник обосновался в кабинете командира части и принялся заслушивать подполковника в присутствии начальников служб и командиров подразделений, что само по себе было, мягко говоря, не очень тактичным. План основывался на сообщениях соседей-пэвэошников, основные усилия планировалось сосредоточить на участке границы в районе озера Колвасярви, куда, по имеющейся скудной информации, стремилась группа нарушителей. После изложения расчета сил и средств подполковник поставил задачи подразделениям. Молодой зам все спланировал четко и грамотно, как на тактических учениях в академии, только теперь подполковнику предстояло доказать всем, и в первую очередь самому себе, что он способен не только грамотно планировать операции, но и организовывать их выполнение. В качестве дополнительной информации он сообщил о находке милицией брошенного «КамАЗа» и об исчезновении его груза и водителей.