Молиться за Рэйн - [21]

Уэс очень серьезно настроен найти это бомбоубежище. И сам он чересчур серьезен. Вчера вечером и сегодня утром мы неплохо общались и даже шутили, но с тех пор, как мы отъехали от дома, он стал весь такой деловой. Я не могу в нем разобраться. Иногда он такой спокойный, веселый и… даже не знаю, заигрывает со мной, что ли? А иногда он смотрит на меня так, словно ненавидит. Как будто я его надоедливая младшая сестра, и он раздражен тем, что я таскаюсь за ним по пятам.

Может быть, это потому, что сейчас я не особо помогаю. Он относится ко мне гораздо добрее, когда я ему помогаю.

Все, что я сейчас делаю — это хожу по лесу и ковыряю землю большой палкой.

Уэс сказал, что бомбоубежище находится под землей, и единственный вход — это металлическая дверь, похожая на большой квадратный люк на земле. Должно быть, он был построен в 60-х годах, когда было модно сооружать семейные убежища от радиации, но к тому времени, когда Уэс нашел его, от самого дома, к которому он был пристроен, осталась только полуразрушенная каменная труба.

Мы все утро искали эту чертову трубу. И сейчас у меня не хватает духу сказать ему, что в этих лесах я провела всю свою жизнь и что я никогда не видела никакую каменную трубу, но вполне возможно, она просто разрушилась, после того, как Уэс уехал. За тринадцать лет многое может случиться.

Черт возьми, в последнее время многое может случиться и за тринадцать минут.

— А ты уверен, что это было за «Бургер Паласом»? — тихонько спрашиваю я.

Мы обшарили здесь каждый квадратный фут земли, и либо эта дверь зарыта глубоко в землю и спрятана под сосновыми иголками, что палка тут не поможет, либо мы ищем не там.

— Да, я чертовски уверен. Я жил прямо там, — рычит Уэс, тыча пальцем в противоположную сторону от шоссе. — Я раньше каждый день проходил мимо этой чертовой трубы по пути к… — его голос затихает, и он качает головой, пытаясь избавиться от воспоминаний. — Фух! — Он бросает рюкзак на землю и садится рядом с ним на поваленный ствол дерева, потирая пальцами виски. Его недавно вымытые волосы падают на лицо, завиваясь там, где они были заправлены за уши.

Я сажусь на бревно в нескольких футах от него и расстегиваю рюкзак, делая вид, что ищу бутылку воды.

— Мне жаль, что мы пока его не нашли. Но я уверена, мы где-то рядом. Наверное, какой-нибудь глупый мальчишка разломал трубу или типа того.

Уэс даже не смотрит на меня.

Ты делаешь только хуже. Просто заткнись.

На глаза попадается пакетик «Трэил микса», поэтому я вытаскиваю его и протягиваю Уэсу.

— M&M’s? — я улыбаюсь, слегка встряхивая пакет.

Уэс поворачивает ко мне голову, и от этого движения на его левый глаз падают волосы, затем он одаривает меня легкой улыбкой. На самом деле это просто подергивание в уголке его рта. Не уверена, хотел ли он этим сказать: «Спасибо, но я не хочу», или «Я рад, что ты здесь со мной», или «Ты раздражаешь меня до чертиков, и мне приходится терпеть тебя до тех пор, пока не придумаю, как от тебя избавиться». И прежде чем понимаю, что делаю, я протягиваю к нему руку и заправляю волосы за ухо, чтобы получше разглядеть его смущенное выражение лица.

Благодаря этому намек на улыбку полностью исчезает.

Дерьмо.

Теперь Уэс одаривает меня тем же взглядом, что и вчера за «Бургер Паласом». Таким, который выбивает воздух из моих легких. Этот взгляд сосредоточен, бесстрастен и чертовски пугает меня. Интересно, о чем он думает, когда так смотрит на меня? Что он скрывает?

Затем я ловлю себя на мысли, что до сих пор смотрю на него, неловко держа руку за его ухом, поэтому опускаю глаза и отдергиваю руку назад.

— Мы найдем его, — выпаливаю я, не в силах придумать, что еще сказать.

— Да? А что, если мы не найдем?

Я снова смотрю на него из-под покрытых тушью ресниц.

— Мы умрем?

Уэс очень медленно кивает и жует нижнюю губу, изучая меня.

— Почему у меня такое чувство, что ты не слишком расстроена такой перспективой?

Потому что это так.

Потому что я с нетерпением жду этого момента.

Потому что я слишком труслива, чтобы сделать это самой.

Я пожимаю плечами и продолжаю:

— Потому что это означает, что всему придет конец?

— Нет, это не так, — резко отвечает Уэс, выпрямляясь. — Это значит, что тебе придет конец! Неужели ты этого не понимаешь? Это значит, что ты проиграла, а они выиграли!

Мне хочется сказать ему, что меня это устраивает, кем бы «они» ни были, но я знаю, что это приведет только к новым вопросам. Вопросам, на которые я не хочу отвечать. Вопросам, от которых будут трещать замки у крепости дерьма, о котором я больше никогда не хочу вспоминать, потому что все это не имеет значения, и мы все умрем. Поэтому я держу свой рот и подъемный мост своей крепости плотно закрытыми.

Кроме того, если Уэс узнает, что я просто использую его, чтобы отвлечься, и что я на самом деле не хочу выживать, несмотря на то, что нас ждет в будущем, он может запретить мне таскаться за ним. А таскаться за этим мудаком — это вроде как на данный момент моя единственная причина жить.

Я вздыхаю и осматриваю лес, в надежде получить хоть чуточку вдохновения, которое поможет мне убедить его, что у нас все получится.

Выдохнув, я наклоняюсь вперед и кладу локти на колени.