Молчите рефери! - [24]
— Это было не достаточно мягко. — Заметила я. — Кстати, кто на него давил ранее?
— Никто. — Недовольно ответил парень.
— А твоя ммм… мама, она как с ним разговаривала? — тут я решила внести уточнения, — если заболеет, или потянет какую-нибудь мышцу… отравление или излишнее употребление спиртных?
— Мамы не стало, когда мне было 6 лет, а Лешке 9. Я мало что помню из той семейной жизни.
— Сожалею…
Наше молчание затягивалось, мы от их дома отошли сравнительно не далеко, но уже потеряли море времени. Я с интересом взглянула на младшего сына Богдана Петровича, он с интересом смотрит вдаль, специально не замечая моего внимания. Пришлось покашлять, эффекта никакого.
— Сереж, …Сереж, а другие?
— Что другие?
— Другие жен… то есть у твоего отца есть люди, которые имеют право потребовать чтобы он продолжил курс лечения, вразумить, надавить авторитетом? Родители, друзья, другие… люди?
— Нет. И других ммм… женщин, — перекривил он мою стеснительность, — не было.
— То есть как?
— То есть тех, кто посмел бы надавить авторитетом или потребовать в счет заслуг на любовном фронте — не было. — Дал он определенную характеристику всем тем, кто был в окружении отца.
А перед моими глазами отчетливо всплыла картина, как бледный клиент сдерживается при своем секретаре и, сжав зубы, терпит адские боли.
— И сейчас не появилось? — не поднимая головы, тихо спросила я, — или в ближайшие два три года, месяца, дня?
— Ты что, Сморчок, клинья к нему подбиваешь?!
— Здрасти! — желание прикопать его в снегу возникло неожиданно, и было достаточно стойким. — Прекрати использовать это уничижительное обращение.
— Да уж здоровались! I! — отмахнулся он от моего наставления и повторил вопрос. — Все-таки подбиваешь?
— Ты что себе надумал?! Я о секретаре его спрашиваю. Встречаются они или нет?
— А Раиса Викторовна тут при чем? — возмутился он, как девица на неприличное предложение.
Почему-то мне вспомнилась Люсик и ее возмущения на пьянь мужицкую, живущую неподалеку: «Представляешь, предложил в магазин за стопариком сгонять. У него, видишь ли, опохмелка не наступила. Ибо первые три бутылки водки эффекта не дали!»
Дав себе остыть, я спросила: — То есть ты хочешь сказать, что между ними ничего нет…
— А разве есть?
Осталось гадать, так ли младший сын осведомлен в сердечных делах своего отца, как заявляет. Потому что я видела, как Раиса не хотела от него уходить, а он из-за нее терпел боль и сдерживал ругань.
— Эй! Ты скажи, между ними что-то есть? Ты видела?
— Что я могла увидеть, в общей сложности лишь третий день с вами. Да и это не главное… Мне нужно знать, кто может на него повлиять и что вызвало судороги. Они же не появились сразу после операции. Так?
— Так. На третий месяц.
— И что он сделал? — Сережа интригующе замолчал, продолжая идти чуть впереди меня. — Вариант что он за дамами бегал, отпадает, как я поняла, он у вас не из бегающих.
— Да, ему не приходилось.
А пока он идет, я незаметно слепила один снежок, а затем и второй. Красота на улице, лес, снег, солнце, снежки лепятся, и живая мишень рядом идет.
— А за кем или чем еще он мог бегать? Или скорее убегал от кого-то?
— От кого? — он обернулся.
— Откуда мне знать? Может быть, бегал от приставов, от налоговой, от бандитов, от дам… от тебя.
— В смысле от меня?
— Ну…!
И вот тут я выудила снежки, нахально прищурившись, и каково было мое удивление когда этот детина высвободил из-за спины ком, в десять раз превосходящий мои снежные снаряды.
— Ой… и когда успел?
— А это важно? — и ком полетел в меня. Что ж первое удивление было мгновенно смыто азартом и жаждой мести, а, так как у меня брат старший домашние щи ел не зря, то два прицельных попадания в шею Сергея не прошли не замеченными.
— Ой-е! — и, кажется, они и не только незаметно не прошли, но еще и заворот попали.
— Ну, Сморчок!
— Чего тебе, Селозя?!
— Ты… сейчас доиграешься!
А пока он нукает, обещания дает, и снег из-за пазухи выбивает у меня опять несколько снарядов готово. Шапка с него слетела, как миленькая, следующий снежок пришелся в ухо и плечо, тоже правое. А затем фортуна мне изменила, либо он догадался, как уворачиваясь из-под моего обстрела уходить. Но если подумать то, что ему мои снежки — так, детские пульки против толстой слоновьей шкуры.
С ревом, а у него получалось только с ревом, он погнался за мной, а я от него. Те двадцать пять метров по хоженой тропинке до асфальтовой дороги были самыми сложными и страшными, но я их преодолела и с хохотом навернулась, падая лицом вниз. Откуда выехала машина и, как Сергей успел меня стянуть с проезжей части, я не поняла. Очнулась лишь в гостиной, когда он бережно передал меня в руки Людмилы Васильевны.
— Отец уже уехал?
— Да…
— Я вызову скорую. — Это магическое словосочетание всегда действовало на меня оживляюще. В каком бы состоянии ни была, упоминание о скорой как живительный напиток или нашатырный спирт, взбадривает и возвращает на праведную Землю.
— Не надо скорую!
— Очнулась… — настороженно произнесла Людмила Васильевна, продолжая прикладывать к моей шишке лед.
— Я и была в сознании… — выдохнула, ощущая тупую боль по всему телу.
— Что же ты не отзывалась?
Тяжело быть служкой прославленного гения, молодого профессора Академии МагФорм, стихийника и красавца, обремененного не только юмором, но и толпой… кровожадных поклонниц. Тех самых, первая встреча с которыми может стать и последней. Особенно если ты живешь в доме нанимателя, тебе нет восьмидесяти, ты умна и привлекательна и вдобавок временно носишь статус его невесты.Вернее, псевдоневесты, хотя к чему уточнения?Без каверз со стороны завистниц все равно не обойтись. Но разве это повод остановиться на полпути к мечте? Конечно, нет! Ведь долгожданное поступление в Академию вот-вот осуществится.
Казалось бы, мечта сбылась! Вот оно – заветное обучение в Академии МагФорм, престижный факультет и лучшая кафедра Бедствий. Торжествуй! Но недолго… Потому что псевдоневесте прославленного гения и красавца стихийника здесь, как выяснилось, не рады. И ладно бы только студиозы не жаловали, так и преподаватели не отстают. Куда ни глянь, везде его обиженные поклонницы, рассерженные завистницы, получившие отставку подруги и недовольные жизнью кузены.Вот и приходится на каждом шагу страховаться: письма сжигать, подосланных маг-существ вербовать, нахалок осаживать, ярых мстительниц посылать далеко и надолго… в другой филиал академии.
С недавних пор жизнь тарийского рода Дори круто изменилась, а свод моих правил пополнился новыми пунктами. Первый: принимая бразды правления над кровожадным семейством мужа, не стоит селить особо опасных представителей в родовое гнездо, обижать их любимчиков и наставлять на путь истинный безумных чистокровных. Чревато разрушениями в усадьбе и нескончаемой головной болью. Второй: узнав о грозящей расправе, опасно отправлять несовершеннолетних Дори в далекий поход. Наказуемо разборками со старыми каргами, внебрачными отпрысками и расследованиями о многолетней травле. Третий: если хранителем рода является отбывающий наказание демон Горный, а в реликвии семейства запечатан голодный зверь, будь готова к борьбе за свободу и охоте в подземных чертогах. И вроде бы ничего сложного в статусе главы рода нет, но и полезного для жизни тоже.
С недавних пор жизнь на дальней заставе круто изменилась, а свод моих правил пополнился тремя новыми пунктами.Первый: убегая из родного «Логова», не стоит возвращаться за нерадивой помощницей, спорить с командиром отряда захватчиков, угрожать ему тесаком, да и в целом травить его воинов дурманом. Наказуемо неприемлемым предложением и невозможностью отказать.Второй: соглашаясь на фиктивный брак, не стоит поить демона коньяком, интересоваться тайнами новой семьи и спорить с деверем. Последствия необратимы.Третий: если брак был нечаянно узаконен, помни — помимо супруга и дополнения к фамилии, ты получишь защиту его рода, реликвию рода и… кучу проблем этого рода.
В жизни каждой девушки наступает момент, когда ты стоишь перед важным выбором, ответить счастливое — «да» или отрезвляющее — «нет». И лучше, если вопрос касается скорого замужества… а не тюремного заключения. Впрочем, мне, Намине Сумеречной, особо выбирать не пришлось: либо три года обучения в военной академии королевства Тред бок о бок с «нечаянно убиенным женихом», либо смерть. Вернее, моя жизнь в счет сотни лет, отобранной у метаморфа. И не важно, что у рыжего Дао-дво в запасе еще два века, а все произошедшее — чистая случайность!
В жизни каждого кадета военной академии наступает момент понимания: от добра добра не ищут, самоотверженность просто так не проявляют и, спасая команду игроков, себя в ее состав не включают, ибо чревато… тем более перед самыми играми Смерти. И не страшно, если прозрение приходит с опозданием, хуже, если эту истину доносит злобный рыжий Дао-дво, вынужденный идти в смертники вслед за тобой. И теперь наглый метаморф, возомнивший себя наставником-тираном, смеет гонять меня, Намину Сумеречную, по полигону, кидать к пираньям и шипастым псам, злить и всячески донимать, потому что я в команде якобы самое слабое, недолговечное, невзрачное звено… Это я-то?
Ира пела всегда, сколько себя помнила. Пела дома, в гостях у бабушки, на улице. Пение было ее главным увлечением и страстью. Ровно до того момента, пока она не отправилась на прослушивание в музыкальную школу, где ей отказали, сообщив, что у нее нет голоса. Это стало для девушки приговором, лишив не просто любимого дела, а цели в жизни. Но если чего-то очень сильно желать, желание всегда сбудется. Путь Иры к мечте был долог и непрост, но судьба исполнила ее, пусть даже самым причудливым и неожиданным образом…
Чернильная темнота комнаты скрывает двоих: "баловня" судьбы и ту, перед которой у него должок. Они не знают, что сейчас будет ночь, которую уже никто из них никогда не забудет, которая вытащит скрытое в самых отдалённых уголках душ, напомнит, казалось бы, забытое и обнажит, вывернет наизнанку. Они встретились вслепую по воле шутника Амура или злого рока, идя на поводу друзей или азарта в крови, чувствуя на подсознательном уровне или доверившись "авось"? Теперь станет неважно. Теперь станет важно только одно — КТО доставил чувственную смерть и ГДЕ искать этого человека?
Я ненавижу своего сводного брата. С самого первого дня нашего знакомства (10 лет назад) мы не можем, и минуты спокойно находится в обществе другу друга. Он ужасно правильный, дотошный и самый нудный человек, которого я знаю! Как наши родители могли додуматься просить нас вдвоем присмотреть за их собакой? Да еще и на целый месяц?! Я точно прибью своего братишку, чтобы ему пусто было!..
Каждый из нас хотя бы раза в жизни задавался вопросом – существует ли дружба между парнем и девушкой? Многие скажут, что это не возможно! Герои этой истории попробуют опровергнуть этот стереотип. Получиться ли у них – время покажет.
Хватит ли любви, чтобы спасти того, кто спасает другие жизни? Чесни жаждет оставить своё проблемное прошлое позади… Оставив отношения, наполненные жестокостью, Чесни Уорд жаждет большего, чем может предложить её маленький городок. В поисках способа сбежать и приключений, она присоединяется к армии, но когда прибывает на первое место работы в Англии, она встречает Зейна − сержанта, у которого имеются свои собственные секреты. Зейн думал, но ни одна женщина не заставит его захотеть осесть… Начальник персонала Зейн Томас, авиатор Войск Специального Назначения, пропустил своё сердце через мясорубку.
Что под собой подразумевают наши жизни? Насколько тесно переплетены судьбы и души людей? И, почему мы не можем должным образом повлиять на…На…Легко представить и понять, о чём идёт речь. Слишком легко.Мы думали, что управляем нашими жизнями, контролируем их, только правда оказалась удручающая. Мы думали, что возвысились над законами бытия и постигли великую тайну.Мы…Я давно перестала существовать, как отдельное существо. Возможно, законы подчинили меня тем устоям и порядкам, которые так тщательно отталкивала и… желала принять.Слишком поздно поняли, с чем играем, а потом было поздно.