Молчание костей - [198]

– Нет, – взмолился он. – Нет, только не так!

Голос был едва слышен с расстояния, которое теперь отделяло Сталлиса от крыши. Его рукава хлопали, ноги болтались – он тщетно пытался найти опору в пустоте.

– Слишком поздно, Инсер, – сказала Фура, разрезая третий трос из четырех.

Сталлис взвизгнул, рывком поднявшись еще выше – на десять или более пядей, – прежде чем последний трос остановил его ускоряющийся полет.

– Я… отказываюсь от них! – крикнул он. – Деньги! Мне их не надо! Я отказываюсь от оплаты! – И в жалком отчаянии перешел на визг: – Я отказываюсь от должности командующего! Я покидаю эскадру! Я предам Инкассаторов! Они мне все рассказали! Все оперативные секреты! Позвольте мне…

Адрана перерезала последний трос.

– Умоляю! Простите!..

Его удаляющаяся мольба превратилась в затухающую ноту предельного отчаяния.

Сестры Несс отступили от края крыши, наблюдая с угасающим интересом, как сила пистолей заставляет Сталлиса лететь, ускоряясь и кувыркаясь, в сторону Старого Солнца – к одному из хвостовых доков Тревенца-Рич.

Обе отвернулись прежде, чем он столкнулся с преградой.

Щенок не заслужил, чтобы на него тратили столько времени.

Немного позже сестры Несс сидели в Саду Покоя, потягивали чай и жевали булочки с глазурью. Те были не совсем свежими, но и не совсем черствыми, а сестры умели довольствоваться малым. Рядом стоял красный двуногий робот, но ничего не говорил. На его плечах сидела голова Паладина, полностью интегрированная в подвижное тело с руками и ногами. Паладин еще не совсем поправился: огни в его куполе мерцали лишь урывками, он не произнес ни слова и ничем не показал, что понимает разговор сестер. Но Жернов обещал, что это придет со временем. При побеге с «Мстительницы» Паладину был нанесен очень серьезный ущерб, и теперь ему приходилось восстанавливать и отстраивать заново многие логические пути. Ни одна часть этого процесса не могла быть ускорена или выполнена в другом порядке без риска испортить результат. Прежде всего робот должен был создать надежные связи со всеми ячейками памяти, без которых у него не было реального ощущения собственной идентичности. Затем предстояло обрести моторные функции и свыкнуться с новым телом – третьим после колесного, которое у него было на Мазариле, и летающего, то есть корпуса «Мстительницы». Как только Паладин сможет двигаться и взаимодействовать со средой, а также оберегать себя от несчастных случаев и вандализма, он начнет восстанавливать речевые навыки высокого уровня и постепенно познакомится с сестрами Несс заново.

Возможно, какая-то часть его разума уже воспринимала других роботов – и тех, которые пришли в Сад Покоя, и особенно тех, которые никогда его не покидали. Даже роботы понимали, что они смертны. Но Паладин наверняка считал, что бывают финалы и похуже, чем спокойное и гордое доживание посреди изысканных зеленых насаждений, когда ты неторопливо врастаешь в пейзаж. Возможно, он еще будет рассказывать сказки детям, посещающим Сад, если им хватит терпения выслушивать его до конца.

Фура подняла руку с крюком и повертела им:

– Вуга был очень любезен, наспех соорудив для меня эту штуковину. Заметила, как она пугает людей?

– Мы найдем тебе подходящую руку. Теперь у нас есть время – впереди несколько дней, за которые можно будет проверить, годятся ли векселя Квелла для покупки чего-нибудь подороже чая и выпечки.

– Если окажется, что не годятся, у нас появятся проблемы. После таких грандиозных речей нельзя просто взять и вернуть пистоли, притворившись, будто ничего не изменилось. В любом случае крюк останется при мне.

Фура наблюдала за Адраной, ожидая шока от такого заявления, но, к ее разочарованию, сестра даже бровью не повела. Возможно, они обе исчерпали свои возможности удивлять друг друга.

– Может, попрошу Вугу как-нибудь его декорировать, – добавила Фура. – Но не слишком, – в конце концов, крюк есть крюк.

– Рано или поздно тебе понадобится рука.

– Ну а пока у меня есть сестра для возни с мелочами. – Фура смотрела на крюк со странной меланхоличной симпатией, как будто это был сувенир из ее прошлого, которое уже почти стерлось из памяти. – Знаешь, я успела пристраститься к приключениям, – сказала она.

– Я тоже.

– Не думаю, что мы с ними покончили.

– Разумеется, не покончили. Ни мы, ни «Тревенца-Рич», ни все Собрание. Квелл прав насчет наших маленьких секретов. Стоит хоть одному просочиться наружу, и приключений хватит на всех. Или человечество вступит в очередную эпоху тьмы, или придет к Просвещению, которое не закончится, если мы не свернем с правильного пути. Но я согласна с Квеллом: неплохо бы сделать передышку и подвести промежуточный итог. Я получила ответы на некоторые вопросы, но другие все еще бродят в голове. Пожалуй, я не прочь хотя бы с годик поразмыслить над этими вопросами. Подумать о друзьях, которых мы потеряли, помочь Паладину восстановиться, увидеть, как исцеляешься ты, и распихать собственных призраков по могилам. – Она наклонилась вперед и взяла Фуру за правую руку. – Сейчас наш дом – Тревенца-Рич. Веретено не заменит все остальные миры и особенно Мазариль, но надо брать, что дают, и мне кажется, в ближайшее время здесь будет неплохо. По крайней мере, мы свободны, хоть и небогаты. С богачами покончено навсегда. Это будет не такая уж плохая жизнь, верно?