Молчаливый профессор - [46]

     — Мне повезло, что я встретила доктора Тимуса. Без него я бы никогда не посмотрела церковь Синт-Лоренскерк. Я бы еще хотела как-нибудь съездить в Харлем, там, говорят, тоже великолепная церковь.

     Со всех сторон посыпались советы насчет следующего выходного дня Меган.

     — Интересных мест много, а у тебя всего несколько недель, — с сожалением заметила Аннеке.

     Дни стояли теплые, солнечные. Кроватки детей каждое утро выносили на балкон, и малыши постарше ползали и играли там в своих манежах. Теперь Меган чувствовала себя много спокойнее, она была занята, времени для неприятных мыслей и переживаний не оставалось. К тому же новые подруги не давали ей скучать в часы досуга. Как хорошо было бродить по берегу моря у самой воды с кем-нибудь из девушек, слушать их разговоры, понемногу осваивать голландский и от души смеяться над своими ошибками. И все же ее не оставляли мысли о профессоре, хотя она то и дело напоминала себе, что жизнь продолжается, что через несколько недель она возвратится в Англию и начнет все сначала; примерно неделю поживет дома, пока не решит, куда поехать, где искать место палатной медсестры. Оскар и Мелани собирались поселиться в Кенте или Суссексе. Оскару предложили место старшего врача в одной из городских клиник, но так как Мелани наотрез отказалась жить в Лондоне, они решили купить маленький дом недалеко от этой клиники, чтобы он мог ездить к себе в свободное время, пока не найдет партнера и не начнет частную практику. Меган считала, что по крайней мере на первое время ей лучше обосноваться подальше от Лондона, а остаться работать в детском доме было бы, пожалуй, еще лучше. Здесь ей ничто не напоминает о переживаниях последних месяцев, и к тому же остается надежда увидеть профессора, впрочем, весьма призрачная...

     Но Меган ошиблась. Спустя два дня, когда она стояла в детской, держа на руках маленького Яна, а доктор Тимус показывал ей фотографию своей невесты Имоген, в детскую неслышно вошел профессор. Он остановился в дверях и молча смотрел, как Меган подняла смеющееся лицо на доктора и они снова склонились над фотографией. Постояв так, профессор направился к ним. Первым профессора заметил доктор Тимус и повернулся к нему, протянув ему руку.

     Они обменялись рукопожатием и заговорили по-голландски. Профессор вежливо отвечал на вопросы доктора Тимуса, но глаза его были устремлены на Меган, которая прижимала к себе Яна, чувствуя, как лицо ее заливает краска. Сердце колотилось так громко, что она боялась напугать Яна, дыхание у нее перехватило, она не могла вымолвить ни слова. Но профессор сам обратился к ней:

     — Доброе утро, Меган. Вам нравится здесь работать?

     — Очень нравится, сэр.

     Теперь ее щеки побледнели, она смотрела на его красивое спокойное лицо, не выражавшее ничего, кроме вежливого интереса; та искорка тепла, которая, как ей казалось, вспыхнула в его взгляде, уже погасла.

     Что случилось, терялась она в догадках, почему из дружески расположенного к ней человека, каким он был в Лондоне, он превратился в холодного, безразличного чужака? Лучше бы вообще не приходил. Вспоминать о нем прежнем, даже после того, как он ушел, не попрощавшись, было больно. Теперь он смотрел на нее так, как смотрел на санитарок в Регентской больнице, которые боялись его. Нет, она, конечно, не боялась. Она спокойно стояла, все еще держа на руках Яна, пока профессор не произнес все с той же холодной вежливостью:

     — Я не помешаю вам, сестра, я просто хочу поговорить с доктором Тимусом.

     Меган уложила Яна в кроватку и вывезла на балкон, затем унесла Лизе, чтобы сменить ей белье и покормить. Когда вернулась, профессора и доктора Тимуса в детской уже не было, она не могла оставить детскую, чтобы посмотреть из окна, ушел ли профессор.

     — И было бы лучше, если б ушел, — сказала она Лизе, откатывая ее кроватку на балкон, к остальным малышам.

     И все же, пересекая лестничную площадку по пути в столовую, она посмотрела в окно. Его «роллс-ройс» еще стоял; если поспешить, она, возможно, еще увидит профессора. И увидела: он шел вместе с доктором Тимусом и директрисой. Меган смотрела на него, пока он не поднял на нее глаза, он даже не улыбнулся — так смотрят на стену... Меган почувствовала, что вот-вот расплачется, и сердито провела рукой по векам. О, почему, горестно размышляла она, почему я полюбила такого черствого и высокомерного мужчину, которого нисколько не интересуют окружающие. Под «окружающими» она, конечно, подразумевала себя, но не хотела в этом признаться. Она спустилась в столовую.

     — Надеюсь никогда больше его не видеть, пробормотала она, сознавая, однако, что на самом деле вовсе не хочет этого.

     Профессор уехал домой, где под присмотром Литмана нехотя съел свой ланч, позвал собак и отправился на прогулку. Прогулка была долгой, и все его мысли занимала Меган. Сегодня утром в детской она была такой красивой и так счастливо смеялась с этим самонадеянным молокососом Тимусом. Профессор яростно сжал зубы, понимая, однако, что и Меган, и Тимус — молодые люди, между тем как ему скоро сорок... Но он любит ее и в глубине души знает, что она тоже любит его, хотя, быть может, еще и не сознает этого. Он должен дать ей возможность самой разобраться в своих чувствах. Для этого потребуется время, но он умеет ждать. Вернувшись с прогулки, он съел великолепный обед, который поставил перед ним преданный Литман. Профессор решил не делать ничего, что могло бы привлечь к нему Меган. Он знал, что, если захочет, сумеет добиться ее любви, но он не хотел добиваться, он не станет поощрять ее, проявлять свой интерес к ней.