Молчаливый полет - [67]

Стихи мои представляют собой разговор с Багрицким от имени тех людей, для которых он был не только Эдуардом, но и Эдькой, хотя я сам никогда его так не называл. Он был для меня великим поэтом задолго до того, как слабонервный автор вышеуказанной заметки впервые услыхал его имя. Дело не в качестве данных стихов. Но моя пятнадцатилетняя, временами очень тесная, личная дружба с Багрицким дает мне право на то интимное выражение моей скорби по нем, которое я попытался дать в стихотворной художественной форме. И, если автор заметки обнаружил непонимание того, что такое литературный прием, то тем самым он обнаружил и полное отсутствие у него какого-либо права водить своим неопытным пером по бумаге, если она предназначается для столбцов «Литературной газеты».

Одновременно выражаю свое глубочайшее недоумение по поводу того, что на страницах «Литературной газеты» по отношению к советскому писателю вообще еще возможны случаи подобного заушательства, которое после апрельского постановления ЦК ВКП(б)[295] может быть воспринято только как печальный анахронизм.

А вот и текст злополучного стихотворения, которое я, при всех его возможных недостатках, считаю законным посвящением к произведению «Веселый странник» (законным по духу, но по форме и стилю выпадающим из плана вещи, почему я и перенес его в комментарии):

1. Где ты Эдуард, Эдька, Эдя!

Тилем Уленшпигелем с детства бредя,

Сгинул ли и ты во мглах белесых,

Скрюченной лапой одесского медведя

Насмерть обхватив ясеневый посох?

2. Эдя, Эдуард, Эдька, где ты?

Грозные в стихе ты сжал кастеты,

Крепче, чем кулак пересыпского жлоба,

Сжал и, как в баркас, тобой воспетый,

Втиснулся, чудак, в байдарку гроба!

3. Эдя, Эдуард, где ты, Эдька?

Ну-ка пожаргонь, покличь, погэтькай!

Соловьиный посвист грянул в чаще,

И над волей скорби, горькой, как редька,

Воля Опанаса черешни слаще.

4. Мы не слышим Эдди, нет Эдуарда,

Эдиного баса где она, петарда?

Где она взорвется? Где растрещится?

Ой, как нам вернуть Эдю хотится,

Сиротам — батьку, эпохе — барда!

5. Зуб, один лишь зуб вышибли Эдин,

(Может быть, Махно, может быть, Каледин[296],

Может быть, в драке пал боец передний),

Но оскал улыбки казался беден,

Брешь была навеки, ведь протезы — бредни!

Выбитый Эдя — первый и последний…

Февраль 1934

Место действия моих стихотворных мемуаров — город Одесса [, который дан здесь в порядке платоновой «идеи», так же как и все персонажи, сопутствующие герою. Видевшие актера Владимира Яхонтова в спектакле театра «Современник» под названием «Петербург» должны помнить ту идею ножниц, которой орудует Яхонтов в роли Гоголевского портного Петровича. Этими ножницами ничего нельзя резать: вместо лезвий у них какие-то движущиеся ромбовидные звенья. Но это идея реальных ножниц, которая им соответствует на платоновых небесах художественной условности].

Время действия 1,2,3,4 и 5-й главы (до 28-й строфы) — 1920 и 1921-й годы. Хронологическая последовательность имеющихся в виду событий не соблюдена.

Название представляет собой начало строки из стихотворения Багрицкого «Тиль Уленшпигель». Эпиграф — из его поэмы «Трактир».

В предисловии ни на кого не намекаю.

Вступление. (Нумерация по порядку строф.)

5. Образ совы взят из стихотворения Багрицкого «Романтика».

15– 16. См. строфы 34–35 главы 5-й.

17. Намек на поэта Бенедиктова и его стихотв<орение> «И ныне».

19. Бенедиктов работал по финансовому ведоству.

21. См. примечания к строфам 15-й и 19-й главы I-й.

«Оф мейн ворт» — честное слово (по-еврейски).

22. «Горт» — аббревиатурное название блаженной памяти закрытых распределителей, до ликвидации которых Багрицкий не дожил.

Каллихт — название одной из аквариумных рыбок Багрицкого (Callichtys fasciatus).

Последняя строка — намек на стихотворение Бенедиктова «Вальс», которое особенно любил Багрицкий.

23. Поэзия Бенедиктова была самым могучим увлечением последней поры жизни Багрицкого[297].

Глава I

[2.Плиоцен — одна из ранних геологических эпох.]

3. Одесса, как и все южные города, в 1917–1920 гг. пережила около десятка смен различных властей.

[4. Морена — вал из ледниковых наносов.]

5. Подразумевается памятник Екатерине II, снятый в 1919-м году.

6. В 1920-м году Одесса еще была блокирована судами Антанты и белогвардейского флота.

7. В Одессе когда-то было порто-франко (свободная торговля), о котором впоследствии одесские купцы не переставали вздыхать.

9. В мае 1824 г. в Одессе Пушкин провожал отплывавшую на родину Амалию Ризнич (полу-немку, полу-итальянку и итальянку по рождению), с которой у него был роман.

11. Намек на ухаживания Пушкина за женой наместника Новороссийского края, Е.К. Воронцовой.

Широкой мраморной лестнице, соединяющей теперь Одесский приморский бульвар с портовой частью города, при Пушкине еще не было. Сознательный анахронизм в целях символизации.

Между прочим, одесской литературной молодежи того времени, к которому относятся мои мемуары, был вообще свойственен культ Пушкина.

12. Приморский бульвар замыкается дворцом наместника Новороссийского края, графа Воронцова.

Над лестницей в 20-х годах 19-го века поставлен памятник герцогу де-Ришелье, устроителю Одессы, на котором последний изображен в античной тоге.