Мокрое волшебство - [3]

— Замечательно, просто замечательно! — воскликнула Кэтлин, когда Мэйвис закрепила последний нежный венчик телесного цвета. — Иди взгляни, Фрэнс!

— Пока не смотри, — торопливо возразила Мэйвис, обвязывая ниткой от ожерелья золотую рыбку (знаете, из тех шкатулок со всякими утками, лодкой, макрелью и магнитом, который заставляет всё это вертеться) и подвешивая её посередине каменной арки. Получилось так, будто рыбка и в самом деле плавает — нить вообще было трудно заметить.

— Вот и всё, Фрэнсис! — позвала она. И Фрэнсис не спеша подошёл, все ещё держа большой палец между страниц «Детей Воды». К тому времени уже почти стемнело, но Мэйвис зажгла четыре свечи в позолоченных подсвечниках, взятые из кукольного домика, и расставила их на столе вокруг аквариума.

— Посмотри сквозь стекло, — предложила она, — разве это не превосходно?

— Ух ты! — медленно выговорил Фрэнсис, — вы налили туда воды… и настоящие морские актинии, где ж вы их?..

— Ненастоящие. — сказала Мэйвис. — Мне бы тоже хотелось, чтобы они были настоящими, но это всего лишь георгины. Но все равно выглядит очаровательно, ведь так?

— Как в Стране фей, — сказала Кэтлин, а Бернард добавил:

— Я тоже рад, что вы купили эту штуку.

— Теперь видно, как всё будет выглядеть, когда мы и впрямь поселим здесь морских созданий, — сказала Мэйвис. — Ну, Фрэнсис, тебе ведь это нравится, правда?

— О, мне это очень даже нравится, — ответил мальчик, прижимаясь носом к толстому стеклу, — но как бы мне хотелось, чтобы водоросли колыхались, и вокруг были таинственные воды, как на картинке с Сабриной!

Остальные посмотрели на висящую над каминной доской картину — изображение Сабрины и водяных нимф, плавающих среди водорослей и водяных лилий. Под ней были слова, и Фрэнсис начал мечтательно их декламировать:

Услышь меня,

Прекрасная Сабрина,

Сквозь тихую, прозрачную волну …

Ту, что тиарой лилий увенчала

Волос твоих янтарную копну …

— Эй… что это было? — спросил он уже совершенно другим голосом, подскочив на месте.

— Что было — что? — не замедлили спросить остальные.

— Вы что, сунули туда что-то живое? — поинтересовался Фрэнсис.

— Нет, конечно же, — ответила Мэйвис. — А что?

— Ну, я увидел, там какое-то движение, вот и всё.

Всем скопом ребята принялись пристально вглядываться сквозь стеклянные стенки. Ничего там, конечно, не было, кроме песка, ракушек, камней и подвешенной на нитке оловянной золотой рыбки.

— Я думаю, это рыбка слегка покачнулась, — предположил Бернард. — Так, наверное, и было.

— Нет, непохоже, чтобы это была рыбка, — ответил Фрэнсис. — Больше похоже на…

— Похоже на что?

— Не знаю… отойдите от света. Давайте глянем ещё разок.

Он наклонился и ещё раз посмотрел сквозь стекло.

— Это не золотая рыбка, — сказал он. — Рыбка неподвижна, как снулая форель. Нет… я думаю, это была какая-то тень…

— Может, скажешь наконец, на что оно было похоже? — попросила Кэтлин.

— Оно не смахивало на крысу? — поинтересовался Бернард.

— Ни капельки. Больше напоминало…

— Ну, напоминало что? — сердито спросили они в три голоса.

— Напоминало Сабрину… только очень-очень крошечную Сабрину.

— Что-то вроде кукольной Сабрины, — воскликнула Кэтлин, — это же ужасно миленько!

— Это была не кукла, и она не была «миленькой», — отрезал Фрэнсис, — только я хочу, чтобы оно снова появилось

Однако, оно не появилось.

— Я бы сказала, — рассудила Мэйвис, загоревшись новой идеей, — что, может быть, это волшебный аквариум…

— А давайте играть, что он волшебный, — тут же предложила Кэтлин, — давайте играть, что стекло в нём магическое, и мы можем видеть там всё, что пожелаем. Я вижу дворец фей со сверкающими крышами из серебра и хрусталя.

— А я вижу футбольный матч, в котором выигрывают наши парни, — сказал Бернард, с трудом включаясь в новую игру.

— Да замолчите вы, — отрезал Фрэнсис. — Никакая это не игра! Там было что-то.

— Предположим, это волшебство, — снова проговорила Мэйвис.

— Мы столько раз играли в волшебство, и ни разу ничего не получалось, — даже когда мы развели костер из этого самого ароматического дерева с восточными смолами и всё такое, — сказал Бернард, — будет гораздо лучше, если мы просто станем себе всё это воображать. Ведь, в конце концов, всё всегда к этому и сводилось. Магия — пустая трата времени. Ведь не существует никакого волшебства, верно, Мэйвис?

— Заткнитесь, сказано же вам! — был ответ Фрэнсиса, который снова ткнулся носом в гладкое зеленоватое стекло.

И тут на лестнице раздался не терпящий возражений голос тети Энид:

— Малыши — в постель!

Двое младших начали сердито бурчать себе под нос, но на тетю Энид уговоры не действовали, и ребятам пришлось уйти, а их жалобы стали затихать по мере того, как они удалялись от комнаты и замолкли совсем, когда дети внезапно столкнулись с тетей Энид на лестнице.

— Закрой дверь, — велел Фрэнсис каким-то напряженным голосом. И, хотя он не сказал «пожалуйста», Мэйвис послушалась. На самом деле она была идеальной сестрой. В минуты благодушия Фрэнсис даже готов был признать, что она вовсе не такая уж плохая.

— Я бы сказала, — заметила Мэйвис, когда щелкнула задвижка и она убедилась, что теперь они остались одни, — как это может быть магией? Мы же не произносили никаких заклинаний!