Мокко - [19]
Молодой водитель автобуса слушал меня и кивал. Сказал, что понимает меня. Что на моем месте поступил бы так же. Когда дело касалось ребенка, его ребенка, он сам был готов на все. Его жена этой зимой родила девочку. Как он радовался! Дочка стала центром его жизни. Всей его жизни. Он сказал мне: «Человек, который сбил вашего сына и уехал, – настоящий мерзавец. Найдите его, мадам. Сделайте все, что можете, но найдите его. У вас получится. Я это вижу по вашим глазам».
Женщина… Я не могла думать ни о чем другом. Женщина? Разве такое возможно? Я не сказала об этом Эндрю. Я ничего не стала рассказывать ему о встрече с водителем автобуса, с Лораном. Я открылась только Эмме. Она старалась подбодрить меня, подтолкнуть к активным действиям. Говорила, что я должна продолжать. Что мне нужно двигаться вперед. В отдельном файле я записала сведения о номерном знаке. Все, что мне было известно: 86 или 56, затем аббревиатура LYR, затем 54, 64 или 84. Из Интернета я узнала, как выглядят старые модели «мерседесов». Малькольма, скорее всего, сбил «Мерседес 500 SE». Такие выпускали в конце восьмидесятых. Коричневого цвета. В официальном пресс-релизе автопроизводителя этот цвет назывался «мокко». Если поменять буквы местами, получится слово «кома». Мокко. Кома. 54 – департамент Мёрт и Мозель. 64 – Атлантические Пиренеи. 84 – Воклюз.
Что делал владелец этой машины в Париже в ту среду? Может, он живет в столице, но ездит на машине с номерами другого департамента? Куда он ехал в тот день? И почему на такой скорости? Эти вопросы теснились в моем сознании. Я представляла себе машину. Траекторию ее движения. Скорость. Красный свет. Звук удара. Малькольм, распластанный на асфальте. Бегство. Я не могла заставить себя снова подойти к перекрестку, где все это произошло. Я делала огромные крюки, лишь бы не приближаться к тому месту. Мне бы хотелось, чтобы оно исчезло, чтобы его попросту стерли с карты. Навсегда.
Оказалось, самое сложное – это держаться. Держаться. Накладывать повседневную жизнь, словно кальку, на тот ужас, который приключился с нами. И пробуждение… В момент, когда открываешь глаза, ты не помнишь ни о чем, ты чувствуешь легкость в мыслях и теле. Или, по крайней мере, у тебя возникает такое впечатление. А потом все вспоминается. И ты снова погружаешься в тягостное, тревожное ожидание, которое душит. Вспоминаешь, что у твоего сына кома и он в больнице. И нужно вставать и действовать. Жить своей жизнью, несмотря ни на что. Держаться ради дочки. Держаться ради себя. Держаться. Идти в продуктовый магазин «Franprix» и бродить по отделам, толкая перед собой тележку. В супермаркете транслируют старые песни Милен Фармер, и клиенты, сами того не замечая, напевают: «Je suis libertine, je suis une catin».[25] Стараться не смотреть на полки с крупами и булочками с шоколадом, которые я обычно покупала для Малькольма. Просто не смотреть на них. Проходить мимо. И понимать, что тебя все равно тянет их купить. Держаться. Отвечать на вопрос любезного продавца из газетного киоска, который не знает всей правды, что Малькольм поправляется. И плакать всю обратную дорогу. В лифте вытирать слезы. Держаться.
Я ощущала потребность в физической нагрузке, мне хотелось хоть на время забыть о снедавшем меня отчаянии, поэтому я решила пойти поплавать в муниципальный бассейн. Там пахло хлоркой и потными ногами. Я плавала взад и вперед по дорожке – простым кролем, брассом, кролем на спине, жалким подобием баттерфляя. Плавала до тех пор, пока не начинала задыхаться. Никогда мне не случалось рассекать воду с такой жестокостью, такой решимостью. Крепко сжав пальцы, я разрезала ее ладонями, снова и снова продвигалась вперед, преодолевая дорожку за дорожкой, мои руки и ноги били по воде, боролись с ней… Я вышла из воды обессиленная, с помятой кожей, покрасневшими глазами, хотя и надела специальные очки, и с ощущением гибкости и легкости во всем теле. Минута – и бремя горя вновь обрушилось на меня.
Держаться мне помогала работа. Я все-таки взялась за перевод того американского романа. Я понимала, что совершаю ошибку, но в таком состоянии не могла поступить иначе. Книга была богатой, насыщенной. Над таким переводом придется попотеть… Прежде мне никогда не доводилось переводить тексты с откровенным описанием сексуального контакта. Однако это меня не испугало. Я испытывала потребность поставить планку очень высоко. Мне хотелось с головой погрузиться в трудности перевода. Чтобы не замечать ничего вокруг. Уйти в тесные глубины текста, в бесконечность. Первая эротическая сцена меня не впечатлила. Это ведь всего лишь слова, а моя работа – это и есть слова. Незаметно для себя эти самые слова вызвали у меня улыбку. Они так отличались от слов, которые я обычно переводила… То были слова, которые не принято произносить вслух. Однако они были у меня перед глазами, напечатанные черным по белому на экране моего компьютера. Cock. Fuck. Dick. Asshole. Cunt. Pussy. Twat. Blow-job.[26] Казались ли мне эти английские слова менее непристойными? Менее сильными, менее бесстыдными, чем слова моего родного языка? Они были передо мной, на экране, но я смотрела на них, не краснея. Что заставляло меня краснеть, так это мужчины, которых я видела на улице Ж-, в десять утра выходящими из секс-шопов с блестящими занавесями в витринах. (Джорджия часто спрашивала у меня: «Мама, а что продается в этих магазинах с красивыми занавесочками, куда ходят только дяденьки?») Мужчины, такие же, как Эндрю, как мой брат и мой отец, мужчины с бегающими глазами, пристыженные, с кейсом в руках, которые не смеют посмотреть мне в глаза. Мне легко было представить их в пыльном маленьком кабинете перед телеэкраном, на котором идет кричаще яркий фильм, сжимающими в руке бумажный носовой платок – четверть часа одинокого наслаждения, после которого нужно снова возвращаться к работе или в свою обычную жизнь, к жене. Странно, но при мысли об этих мужчинах я краснела – из-за их смущения, их неловкости, их попытки, опустив голову, поскорее скрыться из моего поля зрения. Их стыд заставлял меня краснеть.
Жаркий июль 1942 года. Около десяти тысяч евреев, жителей Франции, томятся в неведении на стадионе «Вель д'Ив». Старики, женщины, дети… Всех их ожидает лагерь смерти Аушвиц. Десятилетняя Сара рвется домой, к четырехлетнему братику, закрытому на ключ в потайном шкафу. Но она вернется в Париж слишком поздно…Спустя шестьдесят лет Джулия, американка по происхождению, пытается понять, почему французские власти позволили уничтожить своих соотечественников. Что же стало причиной трагедии — страх или равнодушие? И нужны ли сегодня слова покаяния?Перевод с английского Анатолия Михайлова.
Впервые на русском языке новый роман Татьяны де Ронэ «Русские чернила».Молодой писатель Николя Дюамель внезапно попадает в странную ситуацию: при попытке получить новый паспорт он узнает, что в прошлом его отца есть некая тайна. В поисках своих корней он отправляется в путешествие, которое приводит его в Санкт-Петербург.Пораженный своим открытием, он создает роман, который приносит ему громкий успех. Казалось бы, с призраками прошлого покончено. Но тогда отчего Николя Дюамель не находит покоя в роскошном отеле на острове? И какие таинственные секреты омрачают безоблачное небо Тосканы?..
Роман об отношениях современных мужчин и женщин от известной европейской писательницы с русскими корнями.Брат и сестра Антуан и Мелани всю жизнь чувствуют себя одинокими, несмотря на положение в обществе. Может быть, ранняя смерть матери бумерангом задела их судьбы и причина неумения устроить свою жизнь кроется в детстве, лишенном материнского тепла? Пытаясь узнать тайну гибели матери, Антуан едва не потерял сестру. Но, пройдя долгий путь, герой распутает паутину прошлого, чтобы обрести себя настоящего.
Во времена, когда в Париже ходили за водой к фонтану, когда едва ли не в каждом его округе были уголки, напоминающие деревню, на тихой тенистой улочке неподалеку от церкви Сен-Жермен-де-Пре, где некогда селились мушкетеры, жила одна женщина. Она и понятия не имела, что грядут великие потрясения, которые перекроят столицу мира, а заступы рабочих, посланных ретивым префектом, сокрушат старый Париж. Точно так обитатели тихих московских переулков не знали, что чья-то решительная рука уже провела прямую линию, рассекшую надвое старый Арбат.
Пересадка сердца может не только спасти, но и навсегда изменить жизнь даже угрюмого программиста-женоненавистника. Особенно если ему достанется женское сердце.
Психологический роман повествует о духовном и нравственном становлении героя, происходящего из семьи с глубокими корнями в еврейских местечках Украины. Драматические события в его жизни в период перестройки и распада Советского Союза приводят его к решению расстаться с возлюбленной, чья семья противится их браку, и репатриироваться в Израиль. Любовь к религиозной женщине, рождение их сына, гибель её мужа, офицера контрразведки, при ликвидации террориста, отчаянная смелость героя при спасении её и детей во время теракта в Иерусалиме, служба в армии, любовь к девушке, репатриантке из России, формируют его характер и мировоззрение.
Уволившись с приевшейся работы, Тамбудзай поселилась в хостеле для молодежи, и перспективы, открывшиеся перед ней, крайне туманны. Она упорно пытается выстроить свою жизнь, однако за каждым следующим поворотом ее поджидают все новые неудачи и унижения. Что станется, когда суровая реальность возобладает над тем будущим, к которому она стремилась? Это роман о том, что бывает, когда все надежды терпят крах. Сквозь жизнь и стремления одной девушки Цици Дангарембга демонстрирует судьбу целой нации. Острая и пронзительная, эта книга об обществе, будущем и настоящих ударах судьбы. Роман, история которого началась еще в 1988 году, когда вышла первая часть этой условной трилогии, в 2020 году попал в шорт-лист Букеровской премии не просто так.
Люси Даймонд – автор бестселлеров Sunday Times. «Кое-что по секрету» – история о семейных тайнах, скандалах, любви и преданности. Секреты вскрываются один за другим, поэтому семье Мортимеров придется принять ряд непростых решений. Это лето навсегда изменит их жизнь. Семейная история, которая заставит вас смеяться, негодовать, сочувствовать героям. Фрэнки Карлайл едет в Йоркшир, чтобы познакомиться со своим биологическим отцом. Девушка и не подозревала, что выбрала для этого самый неудачный день – пятидесятилетний юбилей его свадьбы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Бьяртни Гистласон, смотритель общины и хозяин одной из лучших исландских ферм, долгое время хранил письмо от своей возлюбленной Хельги, с которой его связывала запретная и страстная любовь. Он не откликнулся на ее зов и не смог последовать за ней в город и новую жизнь, и годы спустя решается наконец объяснить, почему, и пишет ответ на письмо Хельги. Исповедь Бьяртни полна любви к родному краю, животным на ферме, полной жизни и цветения Хельге, а также тоски по ее физическому присутствию и той возможной жизни, от которой он был вынужден отказаться. Тесно связанный с историческими преданиями и героическими сказаниями Исландии, роман Бергсвейна Биргиссона воспевает традиции, любовь к земле, предкам и женщине.