Моисей - [46]

Шрифт
Интервал

По дороге к ним присоединялись сотни и тысячи рабов, принадлежащих к другим народам — хеттам, моавитянам, аммонитянам и т. д. Влились в эту гигантскую толпу и тысячи египтян, разуверившихся в своих богах и поверивших в того единого Бога, о котором говорил Моисей. В оригинальном тексте Пятикнижия все эти люди называются «эрев рав», и не исключено, что именно отсюда через старославянский перевод Библии в русский язык вошло слово «орава».

Потомки Иакова покидали разоренную, измученную казнями страну, унося с собой все драгоценные украшения и дорогую домашнюю утварь египтян:

«А египтяне торопили народ, чтобы поскорее выслать их из страны, ибо сказали они: "Все мы умрем!" И понес народ тесто свое прежде, чем оно сквасилось, квашни свои, увязанные в одежды свои, на плечах своих. А сыны Израиля сделали по слову Моше и взяли в долг у египтян вещи серебряные, и вещи золотые, и одежду. А Бог дал приязнь народу в глазах египтян, и те давали им, и опустошили они Египет» (Исх. 12:33—36).

При этом мидраш настаивает, что из Египта вышли далеко не все жившие там евреи — многие предпочли остаться и, в конце концов, исчезли, растворившись среди местного населения.

Так выглядят происходившие в те дни в Египте события с точки зрения еврейских источников, однако историки, разумеется, оспаривают их достоверность.

Как уже говорилось, в современной библеистике существует несколько взглядов на события, предшествовавшие еврейскому Исходу из Египта.

Сторонники первой школы утверждают, что ничего подобного никогда в действительности не происходило, и вся эта история была придумана евреями позже. Хотя при этом остается совершенно непонятным, зачем какому-то народу придумывать, что на раннем этапе своей истории он влачил жалкое, униженное существование в рабстве у другого народа, а затем вырвался из этого рабства, ограбив своих бывших хозяев.

Адепты второй школы убеждены, что события Исхода и в самом деле имели место, но говорят о нем как о восстании египетских рабов под предводительством Моисея или какого- либо другого вождя, ставшего его прототипом. То, что евреи присваивают имущество египтян; то, что к ним по пути присоединяются рабы, принадлежащие к другим народам; то, что эти рабы оказываются вооруженными, — все это, по мнению представителей этой школы, подтверждает версию именно о восстании, а отнюдь не о мирном уходе из страны.

История с мацой тоже находит в рамках этой гипотезы объяснение. По всей видимости, евреи изготавливали мацу очень давно, возможно, на протяжении всего времени своего рабства (не случайно в Пасхальном сказании она называется «хлебом бедности») и были прекрасно знакомы с ее свойствами. В отличие от обычного хлеба, напоминают эти исследователи, маца не черствеет, не плесневеет и может храниться сколько угодно долго — так что и в самом деле трудно придумать более подходящий вид хлеба для длительных блужданий в пустыне.

Но самой казни первенцев, говорят представители этой школы, на самом деле не было. То есть, возможно, уточняют они, исход и в самом деле происходил вскоре после смерти одного из сыновей фараона, а жаждущая мести египтянам народная фантазия уже превратила это событие в массовое умерщвление первенцев и по мере отдаления расцвечивала его все новыми и новыми деталями.

Но, приводя все эти мнения, было бы несправедливо не упомянуть и версию И. Великовского, считавшего, как уже говорилось, что события Исхода происходили на фоне глобальной космической катастрофы — столкновения Земли с кометой и ощущавшимися еще в течение многих десятилетий последствиями этого столкновения.

Развивая свою гипотезу, Великовский делает следующий вполне логический вывод: если столкновение изменило угловую скорость Земли и нарушило ее нормальное движение, то это неминуемо должно было привести к сдвигу земной коры, то есть... к землетрясениям. И именно землетрясение чудовищной разрушительной силы, по его мнению, и было той самой десятой казнью.

Великовский снова сравнивает библейский текст с папирусом Ипувера и снова находит немало соответствий.

«Исход (12:30): "И встал фараон ночью сам, и все рабы его, и весь Египет; и сделался великий вопль по всей земле Египетской, ибо не было бы дома, где не было бы мертвеца".

Папирус Ипувера: "Города разрушены... Верхний Египет опустел... Все в руинах... Дворец перевернут за минуту... Поистине царских детей швыряло на стены... царских детей выбрасывало на улицы"...»

Далее Великовский обращает внимание, что, хотя речь идет о поражении первенцев, сама «казнь» разворачивается именно в домах египтян, обходя дома евреев. Более того, в Книге Исхода ясно говорится: «Бог пойдет поразить Египет, но когда увидит кровь над дверью и на косяках, то пройдет над дверью и не даст силе разрушения войти в ваши дома и разить» — слова о «силе разрушения», которая входит в дома, также наводят на мысль о землетрясении.

Наконец, то, что земля во время казни разверзается и выбрасывает лежащих в ней мертвецов, а гроб Иосифа всплывает на поверхность — это уже, вне сомнения, описание именно землетрясения. Далее Великовский обращается к христианским историкам и комментаторам Библии (Евсевию и святому Иерониму), опиравшимся при написании свои трудов и на нееврейские источники — они также утверждают, что в ночь перед исходом в Египте произошло страшное землетрясение, разрушившее многие дома и храмы.


Еще от автора Петр Ефимович Люкимсон
Царь Соломон

Книга представляет собой попытку реконструкции эпохи и биографии библейского царя Соломона — героя многочисленных апокрифов, легенд и сказок. Опираясь на работы теологов и историков и последние археологические открытия, автор не просто суммирует различные точки зрения на личность царя Соломона, но и представляет свой взгляд на его противоречивую фигуру как государственного деятеля, строителя Иерусалимского храма, поэта и философа. Одновременно книга содержит пересказ значительной части легенд о царе Соломоне с попыткой анализа, какие реальные факты и исторические события могли лечь в их основу.


Царь Давид

Книга о легендарном библейском царе Давиде — выдающемся поэте, воине, государственном деятеле, почитаемом всеми тремя мировыми религиями как пророк. Автор исследует его сложную, насыщенную событиями жизнь на основе библейского текста, малоизвестных еврейских и христианских источников и исторических исследований. В результате перед читателем предстает внутренне противоречивый человек, много переживший на пути превращения из простого пастуха в блестящего полководца и великого монарха. Скромному, но убежденному в своем высоком призвании, нежному и жестокому, подверженному греховным страстям и искренне кающемуся, глубоко религиозному и преданному Богу Давиду было суждено основать династию, с которой иудаизм и христианство связывают будущее человечества.В оформлении переплета использованы фрагмент иконы XV века «Пророк Давид», миниатюры «Давид отрубает голову Голиафу» и «Давид, играющий на арфе» из рукописных книг «Псалмы» («Теилим») XV века.


Царь Ирод

Книга об одном из самых влиятельных и противоречивых правителей в истории еврейского народа и Древнего Рима — царе Ироде I Великом (73—4 до н. э.), имя которого знакомо большинству читателей прежде всего по евангельскому повествованию об избиении младенцев. За годы своего правления Ирод I расширил владения Иудейского царства, оставив после себя уникальные образцы искусства и шедевры архитектуры, в том числе обновленный Иерусалимский храм. Однако до сих пор за ним прочно сохраняется репутация беспощадного тирана, чудовища, казнившего даже собственных сыновей. Основываясь на исторических документах и научных открытиях, включая современные археологические изыскания и психоанализ, автор не только реконструирует биографию этого авторитарного правителя, негативно воспринимаемого как христианами, так и иудеями, но и пытается разобраться в его неоднозначных поступках, затрагивая социальные, политические, психологические и даже медицинские аспекты.


Фрейд: История болезни

В книге представлена научно-популярная биография Зигмунда Фрейда (1856–1939) — создателя психоанализа, оказавшего огромное влияние не только на последующее развитие психиатрии, психологии, философии, социологии и других отраслей гуманитарного знания, но и на всё мировоззрение современного человечества. Отталкиваясь от высказывания Фрейда, что главным его пациентом был он сам, Петр Люкимсон ведет его жизнеописание как «историю болезни», убедительно доказывая, что в основе теории психоанализа лежат психологические и психиатрические проблемы героя книги, порожденные его принадлежностью к еврейскому народу и особенностями жизненного пути.


Старинный еврейский сонник. Толкование снов на основе Библии, Каббалы и Талмуда

Сновидения – неотъемлемая и вместе с тем самая загадочная часть нашей жизни. Как, впрочем, и сам феномен сна.В самом деле, почему людям и большинству животных свойственно время от времени засыпать, отключаясь от окружающей их действительности?Только потому, что любому живому организму нужен отдых?Но разве нельзя отдохнуть, просто посидев или полежав несколько часов, не теряя связи с окружающим миром?А почему мы обычно бодрствуем днем и спим ночью, и даже когда усилием воли меняем этот порядок вещей, начинаем спать по 6–8 часов днем и работать ночью, то чувствуем его ненормальность и можем заплатить за него серьезным психологическим расстройством?


На кухне моей бабушки: еврейская поваренная книга

В книге «На кухне моей бабушки. Еврейская поваренная книга» рассказывается о том, как готовить хорошо знакомые, старые как мир блюда еврейской кухни. А заодно – и о тех страницах еврейской истории, традиции и литературы, так или иначе связанных с этими самыми блюдами. Написано все это так свежо, искренне и увлекательно, что книга может стать не только обязательной приметой каждого еврейского дома, но и занимательным чтением для тех, кому интересно научиться готовить самые популярные еврейские блюда, узнать, что собой представляет культура еврейского народа.


Рекомендуем почитать
Интересная жизнь… Интересные времена… Общественно-биографические, почти художественные, в меру правдивые записки

Эта книга – увлекательный рассказ о насыщенной, интересной жизни незаурядного человека в сложные времена застоя, катастрофы и возрождения российского государства, о его участии в исторических событиях, в культурной жизни страны, о встречах с известными людьми, о уже забываемых парадоксах быта… Но это не просто книга воспоминаний. В ней и яркие полемические рассуждения ученого по жгучим вопросам нашего бытия: причины социальных потрясений, выбор пути развития России, воспитание личности. Написанная легко, зачастую с иронией, она представляет несомненный интерес для читателей.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.


Жизнь одного химика. Воспоминания. Том 2

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Жизнь-поиск

Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».


Интервью с Уильямом Берроузом

Уильям Берроуз — каким он был и каким себя видел. Король и классик англоязычной альтернативной прозы — о себе, своем творчестве и своей жизни. Что вдохновляло его? Секс, политика, вечная «тень смерти», нависшая над каждым из нас? Или… что-то еще? Какие «мифы о Берроузе» правдивы, какие есть выдумка журналистов, а какие создатель сюрреалистической мифологии XX века сложил о себе сам? И… зачем? Перед вами — книга, в которой на эти и многие другие вопросы отвечает сам Уильям Берроуз — человек, который был способен рассказать о себе много большее, чем его кто-нибудь смел спросить.


Syd Barrett. Bведение в Барреттологию.

Книга посвящена Сиду Барретту, отцу-основателю легендарной группы Pink Floyd.


Ученик Эйзенштейна

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рембрандт

Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.


Жизнеописание Пророка Мухаммада, рассказанное со слов аль-Баккаи, со слов Ибн Исхака аль-Мутталиба

Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.


Есенин: Обещая встречу впереди

Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.


Алексей Толстой

Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.