Мои Воспоминания. Часть 1 - [82]
Ехезкель позвал после еды отца к себе в комнату и сообщил, что у него для меня отличный шидух, его родня, сестра жены. Воспитывается она у свёкра Арона Цейлингольда, прекрасного хасида, учёного и богача, любимца р. Арона Карлинера.
«Мне они кажутся парой, как после шести дней творенья»[153], - добавил он.
Отцу, что неудивительно, шидух понравился, и именно тем, что невеста – сирота, без матери и без отца… Тут уж дед Арон-Лейзер не будет против. То, что муж сестры - хасид, уже не так важно, лишь бы тесть не был хасидом. Хорошее родство, опять же, тут тоже имелось, так как он знал, что невестка раввина, Хадас, из очень хорошей семьи.
Отец сказал Хацкелю, что он не против идеи – как было его привычкой отвечать в случае, если ему что-то нравится, и реб Хацкель попросил Гемару, чтобы меня послушать. Он таки слышал, сказал ребе, что я – способный мальчик, но всё же он должен меня послушать. У них с сестрой невесты, сказал он, решено - взять для сестры не иначе, как учёного жениха.
Р.Хацкель взял трактат «Браки» и, на моё счастье, открыл как раз на той проблеме бракосочетания, которую я учил ещё со слепым Довидом и теперь, с Ицхок-Ойшером, а также и самостоятельно. И достаточно разбирался в Дополнениях и в толкованиях Магарша, и он попросил меня изложить Мишну с Дополнениями. Я это сделал совершенно гладко. Он спросил меня о встречных вопросах Магарша. Я ответил, он закрыл Гемару, опять ущипнул меня за щеку и сказал:
«Есть уже у меня для тебя красивая невеста».
Я опять покраснел, а они с отцом в другой комнате обговорили все детали, приданое и т.д. Отец послал реб Хацкеля к деду.
Хацкель пошёл, и когда изложил деду своё предложение, тот ответил:
«Мой Хацкель – очень хороший мальчик. Мать его – из прекрасной семьи – из внуков реб Хаима Воложинера, и я не хочу посрамить родню. То, что речь идёт о раввине, породнившемся с вами, таким учёным человеком - это конечно хорошо, и мне тоже подходит – но хотелось бы всё же узнать о семье вашей жены подробно.
Хацкель так и сделал. Подробно рассказал о родне: его свёкр - р. Хирш-Йоэль Райцес, отец которого, р. Мордхе из Острога, так же был знаменит на Волыни, как благочестивый Ротшильд во Франкфурте. Ездил с давних пор в карете, запряжённой четвёркой лошадей. Упряжь и карета были почти целиком из серебра. Монеты у него мыли в серебряной лохани. Был он хасидом и содержал всех волынских цадиков. В доме постоянно бывали цадики: один уезжал, другой являлся. Жил он широко, и у него сидели месяцами. В доме стоял шум от хасидов с их цадиками – одним словом, у него был настоящий хасидский рай на земле.
Он торговал лесом; но однажды ему не повезло. Он послал в Данциг на шесть тысяч рублей леса. Плоты на воде распались и поплыли в разные стороны. Случилось большое наводнение на Висле возле Кракова, и в Данциг ни одного плота с лесом не удалось доставить. К тому же цены в тот год в Данциге на лес были низкие, и там у него скопилось много товара с прежнего времени, на который он выложил массу денег. Всего реб Мордхе потерял в один год семь-восемь тысяч рублей.
Но несмотря на это, остался богачом, был щедр и гостеприимен, но уже не так, как раньше. Цадикам он уже не давал денег, и они уже к нему так часто не приезжали.
Одного из своих сыновей, Хирша-Йоэля, он женил на дочери цадика из Дубна. Хирш-Йоэль жил с отцом вместе, был учён и добросердечен, но не имел склонности к хасидизму. Когда отец умер, сын унаследовал определённую сумму денег. Но так как в торговле лесом отец под конец пришёл в упадок, сын не хотел этим заниматься, предпочитая подряд. Он взялся собирать, в качестве суб-подряда у барона Гинзбурга, известный акцизный налог в двух уездах: Белостокском и Бельском[154]. Жил он в Белостоке и имел двух дочерей и сына. Старшая дочь Хадас – есть как раз его, Хацкеля, жена, за которую в приданое отец дал много денег и содержание.
В Белостоке он занимал важное положение, в делах филантропии и гостеприимства вёл себя как его отец, но то, что отец делал для хасидов, он делал для их противников. По субботам обязательно бывало у него по десятку почтенных гостей, достойнейших людей, которым ещё надо было заплатить, чтобы они у него ели, и каждый день у него было минимум по три уважаемых гостя к обеду.
Он был известным моэлем, совершавшим обрезание чуть не для всего города. И бедняк-отец новорожденного получал ещё от него в приплату на питание для роженицы на месяц. У него был список в пять тысяч детей, которым он сделал обрезание.
Так его ценили в Белостоке, что на свадьбах самых важных людей просили проводить церемонию бракосочетания. В те времена это была у евреев одна из самых почётных обязанностей, для которой выбирали самых уважаемых евреев.
Подряд на акциз он держал недолго, так как барон отказался передавать акциз в стране небольшими частями в руки суб-подрядчиков. Барон захотел сам собирать налог с евреев, и тесть поехал в Бриск, где стал одним из поставщиков тамошней крепости. Он также открыл в городе самый большой винный шинок для офицеров крепости, где очень хорошо торговал. И продолжал свою благотворительность, гостеприимство и обрезание бедняков, которым он хорошо платил.
От остановки к остановке в беспорядочном путешествии автора по жизни, перед взором читателя предстают и тотчас исчезают, сменяя друг друга, десятки типичных героев, родственников и друзей, цадиков и хасидов, раввинов и ученых, крестьян и шляхтичей, польских дворянок и еврейских женщин, балагул и меламедов, купцов и арендаторов, богатых и бедных, общественных деятелей и благотворителей, образованных людей и студентов. Их сведение вместе создает многокрасочную мозаику: перед читателем открывается захватывающая картина скитальческой жизни, сценой для которой были деревни и удаленные вески в Белоруссии, местечки и города в Польше и России (Белосток, Гродно, Брест, Харьков) и многолюдные столицы (Варшава, Киев, Москва)
Неразгаданный сфинкс Серебряного века Максимилиан Волошин — поэт, художник, антропософ, масон, хозяин знаменитого Дома Поэта, поэтический летописец русской усобицы, миротворец белых и красных — по сей день возбуждает живой интерес и вызывает споры. Разрешить если не все, то многие из них поможет это первое объёмное жизнеописание поэта, включающее и всесторонний анализ его лучших творений. Всем своим творчеством Волошин пытался дать ответы на «проклятые» русские вопросы, и эти ответы не устроили ни белую, ни красную сторону.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Это книга о том, как делается порнография и как существует порноиндустрия. Читается легко и на одном дыхании. Рекомендуется как потребителям, так и ярым ненавистникам порно. Разница между порнографией и сексом такая же, как между религией и Богом. Как религия в большинстве случаев есть надругательство над Богом. так же и порнография есть надругательство над сексом. Вопрос в том. чего ты хочешь. Ты можешь искать женщину или Бога, а можешь - церковь или порносайт. Те, кто производят порнографию и религию, прекрасно видят эту разницу, прикладывая легкий путь к тому, что заменит тебе откровение на мгновенную и яркую сублимацию, разрядку мутной действительностью в воображаемое лицо.
Эта небольшая книга написана человеком, «хорошо знавшим Троцкого с 1896 года, с первых шагов его политической деятельности и почти не прекращавшим связей с ним в течение около 20 лет». Автор доктор Григорий Зив принадлежал к социал-демократической партии и к большевизму относился отрицательно. Он написал нелестную, но вполне объективную биографию своего бывшего товарища. Сам Троцкий никогда не возражал против неё. Биография Льва Троцкого (Лейба Давидович Бронштейн), написанная Зивом, является библиографической редкостью.
Тему автобиографических записок Михаила Черейского можно было бы определить так: советское детство 50-60-х годов прошлого века. Действие рассказанных в этой книге историй происходит в Ленинграде, Москве и маленьком гарнизонном городке на Дальнем Востоке, где в авиационной части служил отец автора. Ярко и остроумно написанная книга Черейского будет интересна многим. Те, кто родился позднее, узнают подробности быта, каким он был более полувека назад, — подробности смешные и забавные, грустные и порой драматические, а иногда и неправдоподобные, на наш сегодняшний взгляд.
Советские люди с признательностью и благоговением вспоминают первых созидателей Коммунистической партии, среди которых наша благодарная память выдвигает любимого ученика В. И. Ленина, одного из первых рабочих — профессиональных революционеров, народного героя Ивана Васильевича Бабушкина, истории жизни которого посвящена настоящая книга.