Мои Воспоминания. Часть 1 - [40]

Реб Исроэлю идея понравилась. Они ударили по рукам, сын одного и дочь другого стали женихом и невестой, а условия должны быть подписаны, когда детям исполнится по двенадцати лет. А когда жених Довид войдёт в возраст бар-мицвы[92], сыграют свадьбу. Об этом было договорено и запито несколькими рюмками доброго вина. Потом отправились к ребе, получить благословение на сватовство. Реб Исроэль с Барухом были из первых хасидов коцкого раби и регулярно сидели у него за столом. Сам ребе налил три стакана вина, выпили «ле-хаим», чтобы свадьба удалась и чтобы мальчик Довид стал честным евреем и чтобы от них пошло поколение настоящих хасидов и цадиков.

Реб Исроэль вернулся в Каменец от ребе и поздравил свою жену с шидухом, который благословил рабе. Сара-Бейле, его жена, трезвая женщина, рассердилась и от большого волнения стала его поносить:

«Мрачный сон на твою безумную голову! Берёшь трёхлетних детей, не болевших ни корью, ни ветрянкой, и сватаешь!» Реб Исроэль тоже потерял терпение и в первый раз в жизни ей сказал:

«Бесстыдница! Где твоя вера: сам ребе нас благословил!»

Они поссорились, реб Исроэль повернулся и пошёл к моему отцу и рассказал всю историю. Понятно, что отец тоже осудил Сару-Бейлу за недостаток доверия к ребе. Он хотел, чтобы наступил мир, но это ему ни в коей мере не удалось, и реб Исроэль сказал, что поедет к ребе и останется у него, пока дети не вырастут. Тогда он помирится с женой и поженит детей.

Отец, питавший к нему удивительную любовь, понимал, что если реб Исроэль поедет к ребе, то назад он уже не вернётся. Потому что там ему будет хорошо - он будет сидеть за столом у ребе, есть и пить, сочинять мелодии, и танцевать и ни в чём не будет нуждаться.

Отец ему предложил пожить у него: он ему даст комнату, и они будут по-прежнему вместе. Реб Исроэлю эта мысль понравилась, он отца тоже любил, к тому же водки у нас было хоть залейся, и в хасидах тоже недостатка не было, так что он остался у отца.

Отец также не оставлял надежды хоть со временем их помирить, поскольку Сара-Бейле, жена реб Исроэля, была редкая еврейка, умная и набожная, и раньше очень хорошо жила с мужем, хоть в молодости и надеялась как дочь богача стать раввиншей, что ей бедняге, было трагически не суждено.

Но Всевышний помог, и перед Новым годом, в месяце тевет, сват Барух выиграл в польской лотерее пятьдесят тысяч, о чём он им тут же сообщил. Сара-Бейле обо всё забыла и радостно прибежала к мужу, в дом моего отца, и помирившись с реб Исроэлем, сообщила новость и прибавила:

«Вот теперь я верю в твоего ребе…» Тут уж настал полный мир.

Сват прислал невесте золотую цепочку, колечко, жемчуг и шёлковую ткань на платье. И трёхлетняя девочка Зисль была наряжена, как принцесса.

Реб Исроэль отправился в Межирич к Баруху, а оттуда оба поехали к раби в Коцк. Там они подновили свой договор у ребе, которому Барух подарил двенадцать тысяч.

Реб Исроэль вернулся домой радостный, и Сара-Бейле, понятно, тоже была рада.

Когда Зисль исполнилось двенадцать лет, реб Исроэль с Сарой-Бейле и невестой поехали подписывать «условия», но сват к тому Реб Исроэль вернулся домой радостный, и Сара-Бейле, понятно, тоже была рада.

Когда Зисль исполнилось двенадцать лет, реб Исроэль с Сарой-Бейле и невестой поехали подписывать «условия», но сват к тому времени уже не был богат; приданого он дал тысячу рублей. А когда им исполнилось по тринадцать, в Межириче состоялась свадьба, и Зиселе осталась у свёкра на хлебах. Реб Исроэль с Сарой-Бейле вернулись домой в Каменец. Теперь он стал совсем свободен и проводил дни и ночи у моего отца с хасидами, пил водку с постным маслом и сочинял мелодии.

После смерти Сары-Бейле реб Исроэль забросил хасидов с водкой и мелодиями и стал писать книгу «Толкования на трактат «Песахим»[93]. С книгой он поехал к большим раввинам, чтобы те дали письменные рекомендации для будущих читателей. Рекомендации он, однако, не получил, так как на девяносто страниц пришлось шесть толкований. Ни один раввин не имел терпения прочитать толкования с высокими, глубокими и замысловатыми рассуждениями. Реб Айзик, слонимский ребе, самый остроумный из всех, сказал реб Исроэлю, что книга его – для ангелов, а не для людей. Он это принял близко к сердцу и от большого умственного напряжения заболел, находясь в Варшаве, и вскоре умер. Ребе из Коцка приехал по случаю его смерти с большим количеством хасидов, также и варшавских хасидов на похоронах хватало.

Глава 6

Наша семья. – Бабушка. – Её любовь к мужу. – Её спокойное и набожное отношение к людям. – Реб Юдл. – Городские дела. – Реб Липе. – Договор.

Дед любил поговорку: «Земля должна извергнуть кости того, кто оттолкнёт от себя ребёнка». Он замечательно жил с братом, и брат со своим единственным сыном и детьми единственного сына – все как один жили вместе с детьми и внуками деда, и если кто-то из семьи заболевал, все собирались возле больного. От него просто не отходили. В нашей семье царило удивительное единство, которое с большой деликатностью проводилось любимой и незабвенной бабушкой Бейле-Раше. За всеми больными членами семьи она смотрела, не отходя. Собиралась ли родить невестка - тут же вставала свекровь; если дочь – это была мать; для больных сыновей и внуков – это была бабушка. С доктором или фельдшером она одна должна была говорить, и если нужно было что-то с больным делать – она была должна быть рядом.