Мои Воспоминания. Часть 1 - [2]
Незадолго до выхода книги в Тель-Авиве Давид Асаф обменялся письмами с проживавшей в Москве внучкой Котика, Рахилью Абрамовной Котик, которая сообщила ему, что переводит книгу на русский язык. Не надеясь опубликовать перевод, Р.А. писала, что старается «для внуков». Вскоре после этого она умерла, и все мои попытки, находясь в Москве, узнать о судьбе перевода, были напрасны. Ничего об этом не знают и потомки Е.Котика, проживающие в Израиле. Памяти Р.А.Котик и моего учителя языка идиш, Дова Сискеля, относившегося к моей работе с большим сочувствием, посвящаю свой перевод.
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
Общеизвестно, что записанное – это лишь отражение помыслов сердца и устной речи, настроений, верований и мнений, свободной беседы и обсужденья Торы, выступленья оратора и даже пенье в кругу друзей. И для всего этого и для многих других видов записанного - своя форма выражения на письме. Так – в каждом народе, и так же - испокон веков - и в нашем. Слой за слоем возникают культуры, и в каждой из них - чудесный и сложный строй языков той эпохи, которыми владели и на которых мыслили их носители и выразители из рода в род.
Содержанье написанного служит потом, через много лет, основой для теоретических дискуссий и социо-исторических, языковедческих и проч. исследований.
В наше время, на пороге третьего тысячелетия, к этому добавился новый и захватывающий практический аспект - попытка с помощью генеалогического дерева и семейной саги обнаружить следы личного и исторического прошлого каждого из нас. Тот, кто этим заинтересуется, найдёт, в конце концов, свой особый путь, подходящий для его личности и потребностей.
Со мной это случилось при встрече с г-жой М.У., пожелавшей изучить язык идиш и его культуру, которых она почти не знала. Через какое-то время ей попался перевод на иврит воспоминаний Ехезкеля Котика, жившего в Литве во второй половине 19-го века и в начале 20-го, написанных в оригинале на идиш. Заинтересовавшись воспоминаниями, г-жа Улановская захотела перевести их на русский язык. Должен признаться, что несмотря на довольно серьёзное знакомство с еврейской тематикой, имя автора воспоминаний я услышал тогда в первый раз. Как только мы начали читать книгу, я с удивлением обнаружил, что автор родился и вырос в Каменце – местечке, о котором моя мать, благословенна её память, услышав, что кто-то оттуда родом, бывало говорила: «Да он из наших мест!» Также и благословенной памяти отец рассказывал, что в его родном местечке Городец, возле Бриска, было старинное кладбище, где похоронены его предки и часть семьи. Детство и юность моих родителей – отца из семьи Зискель и матери из дома Шерманов – до их эмиграции в Аргентину, прошли в Полесье, между Бриском и Кобриным. Никогда не думал, что, покинув родительский дом, сохраню в своём культурном наследии не только слова и выражения на идиш, но и упомянутые в тексте особые кушанья, описания природы и рассказы о жизни, запавшие когда-то в душу. «Интеллектуальное приключение» началось для меня уже с первых глав. Я чувствовал, что часть семейной саги мне не чужда. И так мы дошли до конца первого тома, бывшего для меня подобием бытийной и ассоциативной встречи. Слова и выражения на идиш литваков, характерные для области между Бриском и Кобриным, которыми так свободно пользуется Котик, - я их слышал мальчиком и подростком, вместе с братом и сёстрами. Также и дед с бабкой с материнской стороны, жившие в одном из поселений барона Гирша, после долгой поездки к ним на поезде, говорили с нами на этом особенном идиш, а я ещё не понимал тогда, как укоренится во мне язык, как буду взволнован, услышав его снова.
Хочу поблагодарить г-жу М.Улановскую, чей глубокий интерес к теме и усердие в работе над переводом позволили мне не только пережить заново встречу с местами моего детства, но также и помочь ей, стать её «соучастником» в необыкновенно важном культурном начинании.
Воспоминания Е.Котика – музей еврейской жизни. Знакомство русских олим и всех русскоязычных евреев с этой книгой – важный вклад в углубление их связи с прошлым своего народа, в возрождение чувства солидарности с богатым наследием восточноевропейского еврейства. Игнорирование этого наследия образовало глубокий вакуум и разрыв в культурной преемственности поколений в нашей старо-новой стране. Книга поможет это преодолеть.
От остановки к остановке в беспорядочном путешествии автора по жизни, перед взором читателя предстают и тотчас исчезают, сменяя друг друга, десятки типичных героев, родственников и друзей, цадиков и хасидов, раввинов и ученых, крестьян и шляхтичей, польских дворянок и еврейских женщин, балагул и меламедов, купцов и арендаторов, богатых и бедных, общественных деятелей и благотворителей, образованных людей и студентов. Их сведение вместе создает многокрасочную мозаику: перед читателем открывается захватывающая картина скитальческой жизни, сценой для которой были деревни и удаленные вески в Белоруссии, местечки и города в Польше и России (Белосток, Гродно, Брест, Харьков) и многолюдные столицы (Варшава, Киев, Москва)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга о человеке, который оказался сильнее обстоятельств. Ни публичная ссора с президентом Путиным, ни последовавшие репрессии – массовые аресты сотрудников его компании, отъем бизнеса, сперва восьмилетний, а потом и 14-летний срок, – ничто не сломило Михаила Ходорковского. Хотел он этого или нет, но для многих в стране и в мире экс-глава ЮКОСа стал символом стойкости и мужества.Что за человек Ходорковский? Как изменила его тюрьма? Как ему удается не делать вещей, за которые потом будет стыдно смотреть в глаза детям? Автор книги, журналистка, несколько лет занимающаяся «делом ЮКОСа», а также освещавшая ход судебного процесса по делу Ходорковского, предлагает ответы, основанные на эксклюзивном фактическом материале.Для широкого круга читателей.Сведения, изложенные в книге, могут быть художественной реконструкцией или мнением автора.
Тему автобиографических записок Михаила Черейского можно было бы определить так: советское детство 50-60-х годов прошлого века. Действие рассказанных в этой книге историй происходит в Ленинграде, Москве и маленьком гарнизонном городке на Дальнем Востоке, где в авиационной части служил отец автора. Ярко и остроумно написанная книга Черейского будет интересна многим. Те, кто родился позднее, узнают подробности быта, каким он был более полувека назад, — подробности смешные и забавные, грустные и порой драматические, а иногда и неправдоподобные, на наш сегодняшний взгляд.
Советские люди с признательностью и благоговением вспоминают первых созидателей Коммунистической партии, среди которых наша благодарная память выдвигает любимого ученика В. И. Ленина, одного из первых рабочих — профессиональных революционеров, народного героя Ивана Васильевича Бабушкина, истории жизни которого посвящена настоящая книга.
Книга французского ученого Ж.-П. Неродо посвящена наследнику и преемнику Гая Юлия Цезаря, известнейшему правителю, создателю Римской империи — принцепсу Августу (63 г. до н. э. — 14 г. н. э.). Особенностью ее является то, что автор стремится раскрыть не образ политика, а тайну личности этого загадочного человека. Он срывает маску, которую всю жизнь носил первый император, и делает это с чисто французской легкостью, увлекательно и свободно. Неродо досконально изучил все источники, относящиеся к жизни Гая Октавия — Цезаря Октавиана — Августа, и заглянул во внутренний мир этого человека, имевшего последовательно три имени.