Мои Воспоминания. Часть 1 - [18]

Воспитателями детей, по обыкновению, были меламеды. Главным из них был меламед Яков-Бер, у которого начинали учиться почти все городские дети. Ребёнок трёх лет или ещё меньше уже начинал у него учить алфавит и у него же продолжал, пока не обучался хорошо и быстро молиться. Это продолжалось примерно два года. Затем дети переходили к специальным меламедам для изучения Торы и начатков Гемары - избранным, лёгким мишнайот для детей под названием «Леках тов»[52]. От этих меламедов переходили к всё более и более серьёзным, пока не достигали больших, выдающихся знатоков, у которых учились зрелые юноши и хозяйские дети. Но самые большие и выдающиеся бывали и самыми злыми.

Из больших меламедов были в городе двое, которые страшно били и пороли детей. Самые большое наказание называлось «сделать пакет». Для этого меламед спускал мальчику штаны и закатывал наверх рубашку. Раби в этот момент держал в руке хорошую розгу или плётку, и в таком положении мальчик должен был читать урок из Гемары. И если он не знал какого-то слова, раби его с силой хлестал, так что на теле оставался синий след. Так он читал в течение часа, и это происходило по четвергам: мальчики должны были читать самостоятельно Гемару, которую раби с ними проходил всю неделю, поскольку в субботу меламед приходил с каждым мальчиком к его отцу, чтобы тот послушал, как сын читает Гемару. Отец, который сам не умел заниматься, просил какого-нибудь учёного знатока или поруша, чтобы тот послушал, и если мальчик чего-то не знал, отец не слушал никаких оправданий и во всём винил меламеда. Понятно, что тому это не нравилось и всю свою злость он срывал на той части тела мальчика, которую не принято упоминать в литературе.

Одним из двух упомянутых злых меламедов был Довид Лохматый. Он имел целую голову лохм. В злобе он становился страшен и мальчиков просто истязал. У него было принято подымать мальчика вверх и бросать на землю, чтобы тот падал замертво; и такой случай, действительно, произошёл. После похорон убитого мальчика его отец и мать не посмели даже спросить реб Довида, за что он убил их ребёнка. Так, видно, хотел Господь, чтобы раби его убил, так, видно, должно быть, и никто в городе не подумал, что Довид Лохматый совершил настоящее убийство. Даже сыновья М.С., выискивавшие грехи во всём городе, чтобы спорить и интриговать, тут тоже промолчали, и реб Довид Лохматый остался меламедом. У него учились взрослые юноши, хозяйские дети и все от него уходили калеками.

Вторым меламедом, более учёным, чем реб Довид Лохматый, был Довид Слепой. При том, что видел он одним глазом, он стал большим знатоком Ученья, и многие дети с его помощью тоже становились учёными. Но жесток он был неслыханно и постоянно безжалостно бил и порол детей. У этого меламеда учился и я, но об этом позже.

Как уже говорилось, в брак вступали очень рано, как юноши, так и девушки, а именно в возрасте от тринадцати до семнадцати лет. Юноши получали приданое, в зависимости от учёности, от двухсот до тысячи рублей, и свёкор обеспечивал молодым жильё и стол. В «условиях» записывали – кто именно, отец мужа или тесть, должен содержать для него меламеда. Если, отпраздновав свадьбу, молодой муж продолжал питаться у отца, то он продолжал учиться у того же меламеда, что и до свадьбы, и меламед его продолжал пороть, как и до свадьбы.

В мои времена уже вышло из моды, чтобы после свадьбы продолжали ходить в хедер, но мой раби, реб Довид Слепой, на это таки сетовал и скучал по тем временам, когда порол хозяйских сыновей. Бывало, он рассказывал, как это происходило. Например, как мать ученика пришла в хедер, чтобы поздравить его с новорожденным и наткнулась на запертую дверь, и в тот момент – рассказывал раби – как она подошла к окну, чтобы постучать по стеклу и поздравить, я его как раз поздравлял розгой. С каждым ударом я поздравлял: «мазл-тов, мазл-тов, эдакий прохвост, с мальчиком тебя».

В Каменце не было профессиональных писарей. Писать на идиш учили всё те же меламеды. Единственно, чему учили, была Гемара с толкованиями, Тору учили, но не по целой главе, а по половине[53]. Танаху учил только один Мотка-меламед. Он учил детей среднего возраста, 9-10-тилетних, Гемаре с кусочком Дополнений. Час в день он учил Танаху и час в день рассказывал о чудесных поступках мудрецов и очень живо описывал ад (о рае он имел самые ничтожные сведения). Он даже рисовал на бумаге план ада – его размеры и даже в какой стороне находится дверь. Но размеры рая и в какой стороне находится дверь в него, он, бедняга, не знал. Из Танаха он учил не дальше первых пророков: Иехошуа, Шофтим, Шмуэль-алеф и Шмуэль-бет, Мелахим, алеф и бет, и больше ничего. Но все меламеды, учившие со взрослыми юношами Гемару с Дополнениями и со всеми комментариями, совсем не учили с ними Танах. Учить Танах считалось ересью[54].

Плата за обучение была от шестидесяти рублей за срок[55] до сотни. Меламед, получавший в неделю около четырёх рублей, считался богатым.

У меламедов, начинавших проходить с детьми алфавит, было по 60-80 трёхлетних детей. За таких малышей назначалось жалованье по рублю за срок. Богатые платили по десять злотых за срок. По достижении пяти лет мальчик поступал в распоряжение меламеда по Торе, которому причиталось по три рубля за мальчика.