Мои университеты - [3]
Незабвенную Страну моей лагерной юности — Южный Урал — я до сих пор объезжаю как можно дальше. Край скалистых романтичных гор и светлых бездонных озер хранит в своих недрах не только золото, медные руды и дорогие камни. Тысячи, десятки тысяч нашего брата зэ-ка — рабочих и колхозников, партийных и беспартийных (ворье и бандиты выживали, оберегаемые охраной от тяжких работ и отбирая наши пайки), мужчин и женщин, учителей и студентов, фронтовиков-инвалидов и бывших пленных с татуированным номером на руке, стариков и почти детей — все без разбора с проломленными черепами (убежден: через десятилетня горняки и археологи подтвердят это вещественно) покоятся — нет, не покоятся, взывают! — в старых шахтах и человеко-могильниках огромного лагерного архипелага седого Урала. В тех горных краях лагерь от лагеря был почти в пределах видимости. За 6 лет я сменил три таких «острова».
Пишу лозунги в секции (комнате) жилого барака. Наши 4 местные нары; х/б 3>го срока. Карабаш, 1950.
Нач. лагеря майор А. Дураков. Нередко был пьян, и весь путь от уборной до штаба, застегивая бриджи, не мог попасть пуговицей в петлю. Карабаш, 1949.
Конечно, ни одной фамилии контрагентских садистов-конвоиров я не знаю. Забыл чины-фамилии начальников надзора, комендатур, оперуполномоченных. И все же койкто запомнился. Это — начальник лагеря майор Дураков (не шучу, действительная фамилия), чье хобби были «смотры» расстрелянных в «побеге»; мой непосредственный начальник КВЧ старший лейтенант Рязанцев — недалекий, злобный солдафон-бериевец; из внутрилагерных надзирателей отличались жестокостью и ненавистью к зэ-ка сержанты по фамилии Столбинскнй и Хайло. Однофамильцев прошу не обижаться, но этот маленький списочек ведь не помешает нам в пору гласности, не так ли?
Почему нацистские военные преступники, истреблявшие советских людей, осуждены, скрывающиеся — разыскиваются до сих пор, а вот командование бериевского ГУЛАГа, лагерей, тюрем, надзиратели, конвоиры, творившие фактически то же по отношению к своему же, многострадальному советскому народу, живы-здоровы, при орденах-медалях, солидных пенсиях? Ведь эти сталинские сатрапы, в прошлом полуграмотные, но поднаторевшие за эти годы, а главное, прикрываемые своими более молодыми почитателями-покровителями, могут объединиться и совершить непоправимое. Ох, как узнаю я сегодня их голос в публикациях иных газет и журналов!
Мой коллега и наставник, ленинградец блокадник художник А. Г. Александров, отбывавший на Урале свой «червонец» по 58-й статье, еще недавно, как мне с трудом удалось узнать, был жив. Но после лагерей этот интеллигентнейший человек ни на какие контакты ни с кем не идет — вероятно пострадала голова (или предвидит недоброе). А как хотелось бы мне, чтобы Анатолий Георгиевич откликнулся! Его помощник — земляк, ленинградский рабочий-блокадник Александр Томилин (статья 58-я, 10 лет) — скромный честный труженик и тоже истинно советский человек — не дожил до Светлейшего Дня, смерти Сталина, не увидел своих детей и жену: «нулевка», этапы, паралич, смерть, фанерная бирка на ноге… А где смелый, талантливый ученый, хирург-виртуоз Антон Петрович Луя (58-я, 10 лет, за то, что он немец Поволжья), спасший жизни сотням зэ-ка, в том числе и мою?
…Уходя в 1953 году из лагеря, я давал подписку Советскому государству о неоглашении всего мною испытанного. Я и молчал, особенно при Брежневе, когда имя Сталина при докладах во Дворце съездов опять вызывало аплодисменты и овации, и выползла вновь гадина-лысенковщина (см. хотя бы БСЭ, 1974, т. 15, с. 84), и народ начал опять озираться и говорить шепотом. А сейчас, в пору гласности и на склоне лет считаю себя обязанным отказаться от той подписки и рассказать обо всем увиденном и пережитом со своими же документальными рисунками.
В эпиграфе ставлю слова Фучика: «Люди, будьте бдительны!»
ОТ РЕДАКЦИИ
Когда Виктор Степанович Гребенников начал публиковаться в «Науке и жизни», его считали художником-анималистом. Между тем он первым соллал микрозаповедники для насекомых — сейчас охранные зоны для животных имеются даже в колхозах. Он создал новые методики изображения насекомых. Он начал опыты по одомашниванию шмелей и пчел-листорезов. Он — один из создателей экологических тиоп в нашей стране — рассказ об этом стоит в плане работы журнала.
ЛИТЕРАТУРА
Гребенников В.Миллион загадок. «Наука и жизнь» № 12, 1971.
Гребенников В.«Мои шмели». «Наука и жизнь» № 4, 1972.
Гребенников В.«Встречи с бронзовками». «Наука и жизнь» № 9, 1973.
Запечатленная природа. «Наука и жизнь» № 7, 1976.
Каганова Р.«Путешествие в страну насекомых». «Наука и жизнь» № 12, 1979.
Время строить бомбидарии. «Наука и жизнь» № 5, 1989.
От эспарцета до семян люцерны. «Наука и жизнь» № 5, 1990.
