Мои седые кудри - [54]

— Мне бы, товарищ начальник, такое задание, чтоб фашистов бить. Уж очень я на них зол.

— Вижу, что тебя не удержать. Так и пишу начальству, командованию нашему. Вот послушай.

Хатагов взял в руки листок и стал читать, Пока он перечислил заслуги Нилова, тот дважды и трижды прочитал радиограмму:

«Секретно. Лично Дяде Ване. В течение трех суток подготовьте к эвакуации на Большую землю Галю, Черную, детей. О рейсе спецсамолета сообщим дополнительно. Дяде Ване перебазировать отряд район Полоцка. Подтвердите получение».

Нилов заерзал на стуле, поблагодарил за доверие и пообещал доставить в штаб отряда «языка». В это время с двумя листками бумаги вошел Плешков, говоря на ходу:

— Ну и скряга наш комендант. Еле-еле выпросил. Между прочим, просил у тебя разрешения использовать немецкий грузовик для перевозки бульбы на базу.

— Вот черт, — сказал Хатагов, — уже ему грузовик понадобился. — И, обращаясь к Егору, спросил: — Горючее есть в баках?

— Километров на триста хватит, — ответил тот.

— Что ж, может быть, ходки две к вечеру успеете сделать? — проговорил Хатагов. — Иван у нас тоже шофер, ты ему растолкуй немецкую технику, он тебе на подмену будет.

— Я с охотой, — ответил Плешков, — давно не катался.

— Тогда, Иван, скажи коменданту, пусть людей для погрузки даст — и езжайте!

— Хорошо, Дядь Ва… товарищ командир, — сказал Плешков, кладя руку на плечо Егора. — Поехали, друг!

* * *

Утром Штраух и Теслер встретились необычно рано. В смежной с кабинетом шефа комнате, на столе, за которым совсем недавно они обедали, лежала рельефная карта местности, на которой были и Руднянский лес, и Янушковичи, и деревня Рудня, и речушка с озером, и болото — словом, все было на этой карте. Ганс стоял рядом с гауптфюрером сухопутных войск Линцем, который втыкал в карту флажки, обозначавшие ловушки, минные «сюрпризы», огневые точки и заслоны партизан на подступах к Янушковичам и Рудне. Штраух стоял чуть поодаль и наблюдал за движением рук гауптфюрера, изредка задавая вопросы. Линц часто раскрывал свой планшет и заносил на свою топографическую карту какие-то пометки.

— Итак, прошу внимательно смотреть сюда, — сказал гауптфюрер, обращаясь к Гансу Теслеру. — Грейдерная дорога уже блокирована батальоном СД. Значит, тыл у нас обеспечен. Здесь, — он показал на дорогу, ведущую в Янушковичи, — мы пересекаем дорогу и устанавливаем крупнокалиберные пулеметы на вот этих высотках и обеспечиваем себе фланги. Занимаем далее вот эти высотки и блокируем возможность удара со стороны Рудни.

— Ага, понимаю, — отозвался Штраух, — перекрестный огонь.

— Вот именно, — сказал Линц и продолжал, обращаясь к Гансу: — Таким образом, мы делаем вам коридор к высотке, где-находится блиндаж. Вы проходите по коридору, снимаете часовых, обходите вот здесь мины, и победа у вас в руках.

— Мне все ясно, — проговорил Ганс, — но почему вы откладываете выступление до ночи?

Гауптфюрер Линц презрительно посмотрел на Теслера.

— Моя рота, — сказал он, — выступает сейчас и к ночи обеспечивает для вас, господин Теслер, безопасность прохода по коридору. А ваш взвод проходит ночью, потому что для подобного рода операций лучшее время — это ночь. Вы, как военный, должны это понимать.

— Кроме того, — снова вмешался в разговор Штраух, — партизаны привыкли, что немцы ночью воевать не любят.

— Если вам все ясно, — проговорил Линц, — я буду действовать.

Оставшись вдвоем, Ганс и Штраух перешли снова в смежную комнату и начали еще раз сверять чертеж, присланный Лилей из Янушковичей, с пометками гауптфюрера на рельефной карте.

— Как будто все точно, — сказал шеф, подбадривая заметно приунывшего Ганса.

— Со стороны смотреть, все легко, — вздохнул Ганс, — а когда засвистят пули над головой, то настроение начинает портиться.

В кабинете зазвонил телефон.

Штраух быстро вышел и, сняв трубку, проговорил:

— Слушаю… да, да, читайте, — и он поманил рукой Ганса, указывая на отводной наушник.

В трубке слышались приглушенные слова: «Сообщение номер один. Нахожусь отряде Дяди Вани. Здесь получена секретная радиограмма, течение трех дней обеспечить эвакуацию Большую землю Гали и Черной. За ними пришлют спецсамолет. Дяде Ване приказано передислоцироваться район Полоцка. Нилов».

«Сообщение номер два. Черная, Галя, ее сестра с детьми находятся на высотке, в блиндаже, трех километрах северо-западнее Янушковичей. Нилов».

«Сообщение номер три. Штаб-квартира бригады в деревне Рудня. Нилов».

«Сообщение номер четыре. Лучшее время операции три часа ночи. Нилов».

— Все? — спросил шеф в трубку и, обращаясь к Гансу, сказал: — Я верю в твои расчеты. Данные Лили точно подтверждает Нилов.

Ганс улыбнулся, посмотрел на часы и позвонил Похлебаеву. Не успел он ему сказать, что все готово к походу и что он, Ганс, ждет его, как Штраух прикрыл рукой трубку и проговорил:

— Я забыл тебе сказать, Ганс, что Похлебаев не поедет с тобой. Его на беседу вызывает представитель фюрера, а мне приказано обеспечить его явку.

— Как? — воскликнул Ганс. — Без Николая я просто не решаюсь идти!

— Я ценю Николая, — ответил ему Штраух, — но не надо преувеличивать его возможности.

— Мне с ним так спокойно, так спокойно, — повторял Ганс.