Мои покойные жены - [24]

Очевидно, командор Ренуик, хотя и проводил много времени за стойкой бара, не забывал, что он офицер и джентльмен. Он принял чопорную позу, смотревшуюся слегка неуклюже из-за пустого рукава.

– Э-э… прошу прощения?

– Все персонажи пьесы появляются в реальной жизни! – обреченно произнесла Берил. – Если старик потеряет голову и попытается застрелить… – Предупреждающий взгляд Денниса заставил ее умолкнуть.

Какое-то время слышался только стук колес. Командор Ренуик открыл рот, собираясь что-то сказать, но передумал. Однако вскоре он нарушил молчание:

– Мистер Читтеринг, безусловно… э-э… любит поговорить. Этого не могут отрицать даже его лучшие друзья. – Он снова улыбнулся. – Но я хотел сообщить вам, мисс Уэст, что, боюсь, мы никого не можем поселить в «Кожаном сапоге».

Берил вскочила на ноги.

– Понимаете, – быстро продолжал Ренуик, – в нашем районе много лет находилась военная школа, и это была запретная зона.

– Но…

– Поле для гольфа в хорошем состоянии, так как им пользовались подчиненные полковника, а с берега убрали мины и колючую проволоку. Но я пытаюсь отремонтировать старый отель, а это требует времени. Разумеется, следующей весной я буду счастлив…

– Но у вас уже есть… – Берил снова сдержалась.

– Да, – кивнул Ренуик. – У нас уже есть один постоялец. Некий мистер Брюс Эджертон из Лондона. Я предоставил ему спальню и гостиную, но, откровенно говоря, жалею об этом.

У Денниса пересохло в горле.

– Почему?

– Потому что, – ответил командор Ренуик, – я не хотел бы видеть, как его линчуют.

– Линчуют? – воскликнула Берил.

«Мы втягиваемся в ситуацию, – думал Деннис, – которая ухудшается с каждым стуком колес».

– Вчера, – продолжал командор Ренуик, – кто-то швырнул в него камнем из-за изгороди, попал в висок и едва не сбил с ног. Атмосфера не покажется вам… э-э… умиротворенной. Еще раз простите за вторжение.

Снова вежливо улыбнувшись и подняв шляпу, словно чтобы продемонстрировать серебряные пряди в густых темно-каштановых волосах, он повернулся и неловко шагнул к двери.

– Командор Ренуик! – окликнула Берил.

Мужчина остановился и обернулся.

– Я не рассчитываю на ваше понимание и сочувствие…

– Моя дорогая леди!

– Но, пожалуйста, поверьте, что для нас крайне важно остановиться в этом отеле. Сейчас я не могу объяснить причину, но это, вероятно, для меня важнее всего на свете. Не могли бы вы предоставить нам любые места хотя бы на одну ночь?

Ренуик колебался, разглядывая Берил из-под слегка набрякших век. Длинные пальцы его правой руки теребили кожаную пуговицу пиджака.

– Вы согласны терпеть неудобства? – спросил он наконец.

– Кто не терпит их в наши дни?

– Ну, посмотрю, что я могу сделать.

– Благодарю вас, командор Ренуик!

– Не за что. А этот джентльмен…

– Мистер Фостер. Он… мой солиситор.

Ренуик кивнул.

– Конечно, вы знаете вашу станцию?

– Нашу станцию?

– Вам не нужно ехать в Олдбридж, – объяснил Ренуик. – Сойдете в Сикрест-Холте, примерно за милю от города. Боюсь, я не могу вас сопровождать – я оставил свой автомобиль в Олдбридже и должен его забрать. Но если вы пройдете через поле для гольфа, прямиком попадете в отель. Он на самом берегу. Только, пожалуйста, будьте осторожны.

– Что вы имеете в виду?

– Только то, что сказал, мисс Уэст. Будьте осторожны.

Снова улыбнувшись, Ренуик вышел в коридор и закрыл дверь. Паровоз загудел опять, когда он зашагал по коридору в сторону купе мистера Читтеринга.

Берил стояла неподвижно с открытой пудреницей в одной руке и с сумочкой в другой. Потом она взмахнула руками, рассыпав пудру. И заговорила испуганным хриплым голосом:

– Боже мой! Боже мой! Боже мой!

Берил не объяснила смысл своего возгласа, но Деннис думал, что понимает его. Ее била крупная дрожь.

Глава 9

К востоку с насыпи железнодорожного полотна в Сикрест-Холте, где они стояли, открывалась обширная панорама. Было четверть пятого, и день клонился к сумеркам. С Северного моря дул прохладный ветер, донося легкие брызги подступающего прилива.

Он дул через покрытый галькой берег мимо ветхого строения, некогда белого с зелеными ставнями, которое могло быть только отелем «Кожаный сапог», вдоль низеньких покатых холмиков поля для гольфа с бункерами, похожими на доисторические могилы, поблескивающими белыми песочными ловушками[22] и зелеными лужайками под красными флажками, беззвучно шевеля влажными пожелтевшими листьями деревьев.

– Уф! – произнесла Берил.

Никто, кроме нее и Денниса, не сошел в Сикрест-Холте. Точнее, они никого не видели. Звук поезда замер в направлении Олдбриджа, сменившись тишиной.

– Берил, – резко заговорил Деннис, – что ты собираешься сказать Брюсу?

– Не знаю, – ответила она так же резко.

– Ты не намерена сообщать ему нелепую идею, будто он – Бьюли?

Какое-то время Берил не отвечала. Они спустились с насыпи по деревянным ступенькам, и море скрылось из вида. Полустанок выглядел заброшенным. Семафор не проявлял признаков жизни, собаки не лаяли. Деннис и Берил пересекли дорогу, за которой находилось открытое пространство, а пройдя через прореху в изгороди, очутились на краю поля для гольфа.

Возможно, ощущение одиночества побудило Денниса к откровенности.

– Берил, – спросил он, – ты сильно влюблена в Брюса?