Мои покойные жены - [18]

– Заткнитесь, – строго сказал Г. М. – Я говорю о сцене, где мальчик видит на оборотной стороне стеклянной витрины таинственное слово «ЯНЙЕФОК», которое в действительности означает «КОФЕЙНЯ». И был парень, который написал книгу о выпивке под псевдонимом Раб Нолас – «бар-салон» наоборот[19]… – Г. М. пробудился от размышлений. – Вы спрашивали меня о чем-то, Мастерс?

Мастерс ухватился обеими руками за поля своей шляпы.

– Да, спрашивал! – огрызнулся он. – Я хочу знать…

– Ах да, – прервал Г. М., отмахнувшись от того, что хотел знать Мастерс, как от чего-то не имеющего значения. – Это напомнило мне, что у меня тоже есть к вам вопрос. Вы считаете эту пьесу о Бьюли новой важной уликой?

– Я считаю, что она может привести нас к новой улике. Разве не так? Если кто-то знает слишком много…

– Но мы должны убедиться, что это не имеет какого-то невинного объяснения.

– Например?

– Господи, Мастерс, вы говорите так, словно эти сведения никто не мог разгласить. Хотя бы эта девушка, Милдред Лайонс. Предположим, она рассказала кому-то о своем ужасном приключении, и это дошло до ушей подающего надежды автора. Можете вы, будучи женатым, придумать способ удержать женщину от болтовни?

– Безусловно, могу! Если от этого зависит ее жизнь. – Мастерс постучал по столу указательным пальцем. – Бьюли – убийца, сэр. Мы предупреждали девушку, что, если он когда-нибудь узнает имя свидетеля, способного отправить его на виселицу, ее жизнь не будет стоить ни гроша. – Он щелкнул пальцами.

– Угу, – согласился Г. М., бросив, однако, на Мастерса странный взгляд.

– Более того, Милдред Лайонс так боялась Бьюли, что у нее случился нервный срыв. Нет, сэр, эта женщина держала рот на замке, или я голландец. Признаю, что одиннадцать лет – долгий срок и что такую историю интересно рассказывать у камина. Но…

Г. М. продолжал так же странно смотреть на Мастерса.

– Я только привел одно возможное объяснение, – проворчал он. – Другое, которое я предпочитаю, состоит в том… – Г. М. посмотрел на Берил. – Что-нибудь не так, девочка моя?

– Конечно нет.

– Вы уверены?

– Это все ядовитая атмосфера. – Берил быстро заморгала и махнула рукой, разгоняя дым. – Вы когда-нибудь бывали в таком спертом воздухе? У меня от него кружится голова. Я не могу дышать.

– Ну, мисс, это легко исправить. – Кашлянув в свою очередь, Мастерс подошел к ближайшему из двух окон. – Но главное то, – продолжал он, взявшись за деревянную раму затемнения и обратившись к Г. М. через плечо, – что вы думаете об этом деле.

– О деле Бьюли в целом?

– Да! Это человек, который убивает женщин и заставляет их тела исчезать, словно в них угодила атомная бомба. Как он это проделывает?

– Буду вам признателен, Мастерс, если вы снова пришлете мне это досье завтра утром. А также любую информацию, которую вы сможете раскопать о раннем периоде жизни нашего друга, прежде чем он стал улыбающимся убийцей. А тем временем, – Г. М. провел рукой по лысине, – я, кажется, могу назвать вам источник всех ваших неприятностей.

– Ну, сэр?

– Вы не знаете, в чем ваша проблема.

– То есть как?

– Вы не знаете, в чем ваша проблема, – повторил Г. М.

– Наша проблема, – отозвался Мастерс, – в том, что произошло с Роджером Бьюли, и как он избавился от четырех тел. Не так ли?

– Не совсем, – сказал Г. М.

Мастерсу наконец удалось отодрать раму затемнения от грязного окна. Поставив ее, он поднял голову и внезапно застыл, уставясь в окно. Прошло пять секунд, прежде чем он заговорил:

– Кто-нибудь, выключите свет.

– А, сынок?

– Выключите свет!

Настойчивость в голосе Мастерса подействовала. Деннис Фостер подбежал к двери и повернул выключатель.

В темноте стало еще труднее дышать. Но при слабом свете за окном можно было разглядеть силуэт старшего инспектора, упиравшегося кулаками в подоконник. Повинуясь импульсу, Деннис и Берил Уэст подбежали к нему.

К Деннису наконец вернулась способность ориентироваться. Фасад паба, очевидно, был обращен к Сент-Мартинс-Лейн, а эта комната находилась на южной стороне. Выходит, они вернулись назад и сейчас смотрели на служебный вход театра «Гранада» по другую сторону мощеного переулка шириной не более пятнадцати футов.

– Видите ее? – спросил Мастерс. – Знаете, кто это?

Лампа над служебным входом осветила облупившуюся зеленую краску на двери, когда та распахнулась и в проеме появилась женщина без шляпы в сером макинтоше, выходящая из театра.

Движения ее казались нервными и возбужденными. Она быстро посмотрела сначала налево, потом направо, словно была не уверена, в какой стороне находится Черинг-Кросс-роуд. Свет падал на ее светло-рыжие волосы. Судя по тому, что удалось разглядеть среди теней, женщину нельзя было назвать хорошенькой, и все же она привлекала к себе внимание. В ее голубых глазах светилось нечто среднее между страхом и триумфом.

– Это Милдред Лайонс, – снова заговорил Мастерс. – Прошу прощения.

Старший инспектор повернулся и побежал к двери. Они услышали, как он шарит в темноте, ища ключ.

Берил нащупала руку Денниса и стиснула ее. Рыжеволосая женщина, быстро обернувшись, закрыла за собой дверь. Сквозь грязное стекло они видели, как она быстро зашагала в направлении Черинг-Кросс-роуд.