Мои печали и мечты - [153]
НИНА КИРИЛЛОВНА. Живут, будто студенты в общежитии. Да еще ребенка в этот бардак привезут. (Начинает наводить порядок, переставлять предметы, вытирать пыль и т. п).
Олег Семенович выходит и возвращается со второй коробкой.
Заплатил бы водителю, он бы внес.
ОЛЕГ СЕМЕНОВИЧ. Он уже уехал. Бросил все у подъезда, и… (Машет рукой, выходит, возвращается с третьей коробкой).
Нина Кирилловна продолжает трудиться.
(Осматривается). Мне интересно, где она должна была спать? (Пауза). Окончательно решили, что Марфа?
НИНА КИРИЛЛОВНА. Виктор сказал: основной вариант. Мне нравится.
ОЛЕГ СЕМЕНОВИЧ. Вычурно. И коляски, я вижу, тоже нет. Они позвонить могли?
НИНА КИРИЛЛОВНА. Олег, успокойся. Насчет кровати позвонили же.
ОЛЕГ СЕМЕНОВИЧ. Это ты позвонила.
НИНА КИРИЛЛОВНА. Какая разница?
ОЛЕГ СЕМЕНОВИЧ (снимает картонную упаковку, достает части детской кроватки, начинает собирать ее). Им тут еще лианы повесить — и пусть они Маугли воспитывают. Женского пола.
НИНА КИРИЛЛОВНА. Олег, не начинай! Все — таки такой день! Первая наша внучка!
ОЛЕГ СЕМЕНОВИЧ. Дождались, спасибо. Виктору тридцать восемь, ей тридцать пять, сами уже могли внуков иметь!
НИНА КИРИЛЛОВНА. Мы тоже родили Виктора поздно.
ОЛЕГ СЕМЕНОВИЧ. Мне тридцати еще не было, а тебе вообще двадцать пять!
НИНА КИРИЛЛОВНА. Двадцать четыре. Это считалось поздно тогда. Если двадцать два, а ты не замужем, девушки уже в панике были, выходили за кого попало.
Олег Семенович смотрит на нее.
Это мне повезло — я по любви. Ты не рад, что у нас внучка родилась?
ОЛЕГ СЕМЕНОВИЧ. Я рад! Но я хочу, чтобы все было по — человечески! Им под сорок, а они живут на съемной квартире, они до сих пор официально не женаты, работа непонятно какая, каждый год по пять раз куда-то ездят, особенно она… Ну, и катались бы дальше! Я же знаю, у них этот ребенок случайно получился!
НИНА КИРИЛЛОВНА. Неправда. Я спрашивала у Иры, они все обдумали и решили.
ОЛЕГ СЕМЕНОВИЧ. Ты говорила с ней?
НИНА КИРИЛЛОВНА. А что?
ОЛЕГ СЕМЕНОВИЧ. Со мной она двух слов не сказала. Вообще ни разу.
НИНА КИРИЛЛОВНА. А кто с тобой два слова сказал? И сам ты молчишь все время.
ОЛЕГ СЕМЕНОВИЧ. Нина, я преподаватель. Я читаю лекции. Я почти каждый день говорю по три — четыре часа. И студенты со мной говорят. Мы всё время говорим, я все время говорю, они все время говорят, все всё время говорят!
НИНА КИРИЛЛОВНА. Ты что?
ОЛЕГ СЕМЕНОВИЧ. Мне надоело! Не надо меня придумывать! Ты всю жизнь придумываешь обо мне то, чего нет! Все время молчу! — вот зачем ты говоришь эту явную глупость? Меня подразнить?
НИНА КИРИЛЛОВНА. Олег, я тебя прошу, не раздувай из пустяков…
ОЛЕГ СЕМЕНОВИЧ. Подержи!
Нина Кирилловна подходит к собираемой кроватке.
Вот эту планку. Не эту! Вот! Да. Держи прямо. (Что-то привинчивает).
НИНА КИРИЛЛОВНА. На колесиках, удобно… Ты, наверно, хотел внука?
ОЛЕГ СЕМЕНОВИЧ. Мне все равно. То есть я очень хотел, чтобы у них кто-то был. Но надо было думать раньше. Девочке будет двадцать, а Виктору пятьдесят восемь! А матери пятьдесят пять!
НИНА КИРИЛЛОВНА. Пустяки! Вон Табаков в семьдесят лет дочь родил!
ОЛЕГ СЕМЕНОВИЧ (раздраженно). Какой Табаков? Какой еще Табаков?
НИНА КИРИЛЛОВНА. Ты нарочно?
ОЛЕГ СЕМЕНОВИЧ. Не помню!
НИНА КИРИЛЛОВНА. Народный артист, МХАТ, «Табакерка»… Твой тезка, кстати.
ОЛЕГ СЕМЕНОВИЧ. Да знаю, знаю, знаю! Я только не пойму, причем тут твой Табаков, пусть он там хоть восемь раз народный? Мы говорим о нашем сыне! Зачем сразу съезжать на кого-то другого! Ненавижу эту привычку. Говорят люди о своем, и вдруг: а я вот в газете читала, по телевизору слышала, в Интернете видела… Не жизнь, а вечный сравнительный анализ чего-то с чем-то! Олег Семенович, вы замечательно выглядите, а вот Иванов на два года младше вас, а уже умер!
НИНА КИРИЛЛОВНА. Иванов? Когда умер? Отчего? А кто это вообще?
ОЛЕГ СЕМЕНОВИЧ. Никто! Я для примера! Они думают, что если меня осчастливить известием, что кто-то в моем возрасте уже умер, я буду плясать от радости! Если ревматизм позволит.
НИНА КИРИЛЛОВНА. А что, болит?
ОЛЕГ СЕМЕНОВИЧ. С чего ты взяла?
НИНА КИРИЛЛОВНА. Ты раздражительный очень.
ОЛЕГ СЕМЕНОВИЧ. Я нормальный. (Укладывает матрац в готовую кроватку).
НИНА КИРИЛЛОВНА. Отлично получилось. Не только головой работать умеешь.
ОЛЕГ СЕМЕНОВИЧ (мягче). Я раздражаюсь потому, что хотел встретить ребенка в роддоме, вместе с ними. Цветы подарить. Ты рожала без меня, помнишь, я не успел вернуться из Ленинграда. Я никогда не был в роддоме. И так почему-то захотелось. Взять ее, маленькую…
НИНА КИРИЛЛОВНА. Так и поехал бы!
ОЛЕГ СЕМЕНОВИЧ. Не звали! И кровать притащить надо было. И ее родители придут сюда, Виктор просил встретить. Вот тоже ситуация: мой сын живет с женщиной уже пятый год, а я ни разу не видел ее отца и мать!
НИНА КИРИЛЛОВНА. А зачем они тебе?
ОЛЕГ СЕМЕНОВИЧ. Да вообще-то обойдусь, в самом деле. Но как-то нелепо: встретиться и познакомиться, когда уже внучка родилась.
НИНА КИРИЛЛОВНА (оглядывается). Ну, уже можно жить. Интересно, у нее мама такая же неряха? Нет, сама Ирина не то чтобы неряха, просто она какая-то слегка неупорядоченная.
ОЛЕГ СЕМЕНОВИЧ. А Виктор упорядоченный? Знаешь, Нин, я, если честно, просто боюсь за ребенка. Они же ничего не знают, не умеют. Надо и кормить по часам, и подгузники менять, и ночью вскакивать, и прививки…
Здесь должна быть аннотация. Но ее не будет. Обычно аннотации пишут издательства, беззастенчиво превознося автора, или сам автор, стеснительно и косноязычно намекая на уникальность своего творения. Надоело, дорогие читатели, сами решайте, читать или нет. Без рекламы. Скажу только, что каждый может найти в этой книге что-то свое – свои истории, мысли и фантазии, свои любимые жанры плюс тот жанр, который я придумал и назвал «стослов» – потому что в тексте именно сто слов. Кто не верит, пусть посчитает слова вот здесь, их тоже сто.
Можно сказать, что «Оно» — роман о гермафродите. И вроде так и есть. Но за образом и судьбой человека с неопределенным именем Валько — метафора времени, которым мы все в какой-то степени гермафродитированы. Понятно, что не в физиологическом смысле, а более глубоком. И «Они», и «Мы», и эта книга Слаповского, тоже названная местоимением, — о нас. При этом неожиданная — как всегда. Возможно, следующей будет книга «Она» — о любви. Или «Я» — о себе. А возможно — веселое и лиричное сочинение на сюжеты из повседневной жизни, за которое привычно ухватятся киношники или телевизионщики.
Писатель и сценарист Алексей Слаповский придумал страну Бермудию давно, но только теперь решился написать о ней – для подростков, взрослых и для самого себя.В этой стране исполняются все желания! Здесь есть все, что ты захочешь! Да вот только беда: дурацкая Бермудия выполняет самые дурацкие желания. Она делает все, о чем ты только подумаешь. Жители Бермудии не могут встретиться без взаимного желания, зато они в силах воображелать себе самолет и улететь куда угодно. Нельзя только убежать, улететь, уплыть из самой Бермудии…Удастся ли братьям Вику и Нику перехитрить коварную страну и спасти ее обитателей?..
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Один из знаменитых людей нашего времени высокомерно ляпнул, что мы живем в эпоху «цивилизованной коррупции». Слаповский в своей повести «У нас убивают по вторникам» догадался об этом раньше – о том, что в нашей родной стране воруют, сажают и убивают не как попало, а организованно, упорядоченно, в порядке очереди. Цивилизованно. Но где смерть, там и любовь; об этом – истории, в которых автор рискнул высказаться от лица женщины.
События разворачиваются в вымышленном поселке, который поделен русско-украинской границей на востоке Украины, рядом с зоной боевых действий. Туда приезжает к своему брату странный человек Евгений, который говорит о себе в третьем лице и называет себя гением. Он одновременно и безумен, и мудр. Он растолковывает людям их мысли и поступки. Все растерялись в этом мире, все видят в себе именно то, что увидел Евгений. А он влюбляется в красавицу Светлану, у которой есть жених…Слаповский называет свой метод «ироническим романтизмом», это скорее – трагикомедия в прозе.
В книге представлены два произведения популярного российского писателя: «Первое второе пришествие» и «Вещий сон».
Это вторая книга пьес Алексея Слаповского, выпускаемая нашим издательством. Первая, «ЗЖЛ» («Замечательная жизнь людей») оказалась весьма востребованной и в театрах, и у читателей. В данный сборник вошли произведения поставленные, уже имеющие сценическую историю, и совсем новые, недавно написанные. Пересказывать их содержание сложно, но какое-то представление дают наименования жанров, которые предлагает автор. Уже они говорят о многом: реалити-шоу для театра, современная притча, психологический боевик, печальная комедия, драмокомическая пьеса (местами в стихах), страшная, но интересная быль, эксцентрическая комедия, наивный трагифарс, эпопема, лиродрама… При этом самая, быть может, сложная вещь, называющаяся «Осколки», обозначена просто – пьеса, что выглядит неожиданно экстравагантно на общем фоне.
"Издранное, или Книга для тех, кто не любит читать" — самое полное собрание рассказов Алексея Слаповского. Автор представляет их так: "Это стилистика антиабсурда. Такого нет (или очень мало) в реальной жизни, но может быть и должно быть".Мир абсурден, перевернут с ног на голову. А если его вернуть в исходное положение? Получится мир людей беспредельно честных и добрых, любящих и бескорыстных… До абсурда. На самом деле все, как в жизни, — только интересней.
Остросюжетный детективно-приключенческий роман «Анкета» открывает серию книг известного писателя и драматурга Алексея Слаповского, занимающего, по опросу ведущих критиков страны, первое место в рейтинге «Открытие девяностых».Это роман об удивительных приключениях составителя кроссвордов, который надумал поступить на службу в МВД и должен был для этого заполнить тест-анкету из 377 вопросов. Герой буквально заболевает анкетой, вступает с ней в борьбу… Одновременно он попадает в криминальную переделку, в любовную историю, и все эти сюжетные линии сплетаются в единый узел.Включенные в книгу рассказы «Крюк», «Кумир» и «Братья» из цикла «Общедоступный песенник» раскрывают другие стороны литературного дарования А. Слаповского.