Мои печали и мечты - [152]
НИНА. Да пошел ты!
КРАВЦОВ (Наталье). Плохо дочь воспитываете.
НАТАЛЬЯ. Помолчали бы насчет воспитания. Изуверы. Учтите, завтра же и Сергей Ильич будет в курсе, и Анатолий Игоревич, и сама Светлана Ефимовна!
КРАВЦОВ. Это хорошо. Пусть знают, что порядочные люди связались с асоциальными элементами.
НАТАЛЬЯ. Они сами сюда вломились! Потому что ваш этот за ними гнался! И за побои мужа тоже ответите!
КРАВЦОВ. Какие побои? Заболел у человека живот, бывает. Вы лучше ловите момент моей доброты, я ведь вас всех в лимузин могу пригласить. А пока — отдыхайте. С наступившим вас, здоровья, счастья, успехов в труде и личной жизни! (Поворачивается, чтобы уйти, но натыкается на лежащего Караморчука, который кажется грудой тряпок, из-под которой видны только ноги). Опа! А это уже совсем интересно! (Делает знак «космонавтам», те сдергивают коврик и пальто). И кто его?
КУЛИЧЕНКО. Ваш сотрудник. Загнал до сердечного приступа. Он не выдержал и умер.
МИХАЕВА. Буквально только что, мы как раз собирались врачей вызвать и органы, как положено.
КРАВЦОВ. Сотрудник, говорите? Следствие покажет. Неприятное у вас положение.
НАТАЛЬЯ. Вы на что намекаете? Мы, что ли, его убили? Зачем нам убивать пожилого больного человека?
КРАВЦОВ. Мало ли. Человек умер — квартира освободилась. А вы в коммунальной службе работаете, можете ее оприходовать под себя.
НАТАЛЬЯ. Откуда вы знаете?
КРАВЦОВ. Обижаете! Думаете, мы будем кому попало дверь ломать? Мы сначала узнали, кто, чего. Это сначала мои бойцы наугад по этажам бегали, а потом я подключился. Начал логически мыслить. Они мне говорят: в восьмой квартире старик больной, не открыл. Пробиваем по базам — какой там старик в восьмой квартире? Нет никакого старика в восьмой квартире. А есть в восьмой квартире семья, про которую мы тут же все узнали. И тут же все стало ясно. (Куличенко). Кстати, у меня коренной слева внизу ноет, можно к вам на днях заглянуть?
КУЛИЧЕНКО. Хам!
КРАВЦОВ. Альмагель выпейте, помогает. У вас, наверно, кислотность повышенная. У меня вот повышенная, я диету соблюдаю. Ничего жирного, острого, сырых овощей нельзя, лук репчатый и чеснок — категорически, черный хлеб ни в коем случае, минералку только не газированную. Хочется, а не ем, терплю. Нам с вами надо в форме все время быть, с людьми работаем. (Достает телефон, нажимает на кнопки). Печенкин? Я тут в основном разобрался, Мезгиря взял и Маргошу, но тут еще жмурик случайный. Да нет, от сердца помер естественным порядком. Позвони врачам и сам приезжай, надо оформить, как полагается. Все, давай. («Космонавтам»). Накройте его обратно.
Они начинают выполнять приказ, но вдруг останавливаются.
КОСМОНАВТ. А он, похоже, живой. Веки дергаются.
КРАВЦОВ (наклоняется). Точно. Дедушка, с прибытием обратно! Ты думал, отмучился, нет, придется еще потерпеть!
Затемнение.
Все, кроме удалившихся пришельцев, сидят за столом. Молчат. Долго.
КУЛИЧЕНКО (наконец встает с рюмкой в руке). Ну, вот… Мы на себе испытали мой постулат, то есть народный… Что жизнь — зебра.
НИНА. Зерба.
КУЛИЧЕНКО. А?
НИНА. Зерба. Блюовь. Нежих и венеста.
Матвей берет ее за руку. Она ее дергает, но не сильно.
КУЛИЧЕНКО. Короче, пусть даже нам плохо, но — слышите? — кому-то ведь хорошо!
За окном петарды, фейерверки, радостные крики.
НАТАЛЬЯ. А кому-то, наоборот, еще хуже.
МИХАЕВА. А в нашем доме под прошлый Новый год вот так тоже пускали всякие фейерверки, и одна ракета влетела через форточку в квартиру и там взорвалась. Люди чудом живы остались.
Все невольно оглядываются на окна. А там все громче звуки и все ярче огни.
РЕБЕНОК
(пьеса в двух действиях)
Олег Семенович Чембуков, профессор, историк, 67 лет.
Нина Кирилловна, его жена, редактор издательства, 62 лет
Виктор, их сын, веб — дизайнер, 38 лет
Ирэна Петровна Лохайло, бывшая (очень давно) учительница, домохозяйка, 55 лет.
Борис Яковлевич, ее муж, большой чин в управлении вторичных ресурсов, 60 лет.
Ирина, их дочь, работница туристической фирмы на свободном графике, 35 лет.
Лара, няня, около 40 лет
Психиатр, около 25 лет.
Адвокат семьи Лохайло, возраст неважен.
Адвокат Чембуковых, возраст неважен.
Первое действие
Квартира — студия, где снесены все перегородки. Художественный беспорядок. Длинный стол вдоль одной из стен, на котором выстроились два компьютерных монитора (да еще на постели валяется ноутбук), принтер, другие устройства, проигрыватель, на полу огромные стереоколонки. Дизайн агрессивный, стены морковного цвета, на стенах постеры, увеличенные фотографии, карта мира с флажками, книжные полки повешены под углом, с люстры свисают металлические цепи. Огромная самодельная кровать — топчан, где и спят, и работают, и смотрят телевизор, и едят.
Открывается дверь, входят Олег Семенович и Нина Кирилловна. Она проходит в комнату, ищет вазу, куда поставить принесенный букет цветов. Он волоком втаскивает довольно большую картонную коробку продолговатой формы.
ОЛЕГ СЕМЕНОВИЧ. Нина! Помочь можно вообще — то?
НИНА КИРИЛЛОВНА. Сказал бы. (Идет к мужу.)
ОЛЕГ СЕМЕНОВИЧ. Я уже втащил.
НИНА КИРИЛЛОВНА (осматривается). Да… Давно я здесь не была…
ОЛЕГ СЕМЕНОВИЧ. Не звали! Как они еще ключ нам доверили, удивляюсь!
Здесь должна быть аннотация. Но ее не будет. Обычно аннотации пишут издательства, беззастенчиво превознося автора, или сам автор, стеснительно и косноязычно намекая на уникальность своего творения. Надоело, дорогие читатели, сами решайте, читать или нет. Без рекламы. Скажу только, что каждый может найти в этой книге что-то свое – свои истории, мысли и фантазии, свои любимые жанры плюс тот жанр, который я придумал и назвал «стослов» – потому что в тексте именно сто слов. Кто не верит, пусть посчитает слова вот здесь, их тоже сто.
Можно сказать, что «Оно» — роман о гермафродите. И вроде так и есть. Но за образом и судьбой человека с неопределенным именем Валько — метафора времени, которым мы все в какой-то степени гермафродитированы. Понятно, что не в физиологическом смысле, а более глубоком. И «Они», и «Мы», и эта книга Слаповского, тоже названная местоимением, — о нас. При этом неожиданная — как всегда. Возможно, следующей будет книга «Она» — о любви. Или «Я» — о себе. А возможно — веселое и лиричное сочинение на сюжеты из повседневной жизни, за которое привычно ухватятся киношники или телевизионщики.
Писатель и сценарист Алексей Слаповский придумал страну Бермудию давно, но только теперь решился написать о ней – для подростков, взрослых и для самого себя.В этой стране исполняются все желания! Здесь есть все, что ты захочешь! Да вот только беда: дурацкая Бермудия выполняет самые дурацкие желания. Она делает все, о чем ты только подумаешь. Жители Бермудии не могут встретиться без взаимного желания, зато они в силах воображелать себе самолет и улететь куда угодно. Нельзя только убежать, улететь, уплыть из самой Бермудии…Удастся ли братьям Вику и Нику перехитрить коварную страну и спасти ее обитателей?..
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Один из знаменитых людей нашего времени высокомерно ляпнул, что мы живем в эпоху «цивилизованной коррупции». Слаповский в своей повести «У нас убивают по вторникам» догадался об этом раньше – о том, что в нашей родной стране воруют, сажают и убивают не как попало, а организованно, упорядоченно, в порядке очереди. Цивилизованно. Но где смерть, там и любовь; об этом – истории, в которых автор рискнул высказаться от лица женщины.
События разворачиваются в вымышленном поселке, который поделен русско-украинской границей на востоке Украины, рядом с зоной боевых действий. Туда приезжает к своему брату странный человек Евгений, который говорит о себе в третьем лице и называет себя гением. Он одновременно и безумен, и мудр. Он растолковывает людям их мысли и поступки. Все растерялись в этом мире, все видят в себе именно то, что увидел Евгений. А он влюбляется в красавицу Светлану, у которой есть жених…Слаповский называет свой метод «ироническим романтизмом», это скорее – трагикомедия в прозе.
В книге представлены два произведения популярного российского писателя: «Первое второе пришествие» и «Вещий сон».
Это вторая книга пьес Алексея Слаповского, выпускаемая нашим издательством. Первая, «ЗЖЛ» («Замечательная жизнь людей») оказалась весьма востребованной и в театрах, и у читателей. В данный сборник вошли произведения поставленные, уже имеющие сценическую историю, и совсем новые, недавно написанные. Пересказывать их содержание сложно, но какое-то представление дают наименования жанров, которые предлагает автор. Уже они говорят о многом: реалити-шоу для театра, современная притча, психологический боевик, печальная комедия, драмокомическая пьеса (местами в стихах), страшная, но интересная быль, эксцентрическая комедия, наивный трагифарс, эпопема, лиродрама… При этом самая, быть может, сложная вещь, называющаяся «Осколки», обозначена просто – пьеса, что выглядит неожиданно экстравагантно на общем фоне.
"Издранное, или Книга для тех, кто не любит читать" — самое полное собрание рассказов Алексея Слаповского. Автор представляет их так: "Это стилистика антиабсурда. Такого нет (или очень мало) в реальной жизни, но может быть и должно быть".Мир абсурден, перевернут с ног на голову. А если его вернуть в исходное положение? Получится мир людей беспредельно честных и добрых, любящих и бескорыстных… До абсурда. На самом деле все, как в жизни, — только интересней.
Остросюжетный детективно-приключенческий роман «Анкета» открывает серию книг известного писателя и драматурга Алексея Слаповского, занимающего, по опросу ведущих критиков страны, первое место в рейтинге «Открытие девяностых».Это роман об удивительных приключениях составителя кроссвордов, который надумал поступить на службу в МВД и должен был для этого заполнить тест-анкету из 377 вопросов. Герой буквально заболевает анкетой, вступает с ней в борьбу… Одновременно он попадает в криминальную переделку, в любовную историю, и все эти сюжетные линии сплетаются в единый узел.Включенные в книгу рассказы «Крюк», «Кумир» и «Братья» из цикла «Общедоступный песенник» раскрывают другие стороны литературного дарования А. Слаповского.