Мои неотразимые гадюки. Книга 1 - [47]

— Гляди-ка, выполз из сумеречной зоны, — поздравила всех Паксая по-русски от всей полноты души. — Даже туда наши новости доползли. Мы тут уже почти девичник девичим, а он и в ус не дует.

— То есть, у нас праздник? — уточнил Дон, опускаясь в кресло. — Я, вообще-то, купил билеты на кровавую драму. А тут у нас цирк приехал. Что, дорогая, в пятьдесят три уже так подпёрло, что готова вцепиться в первого попавшегося принца?

Лэйра кокетливо поправила уложенную в башенку косу и возразила:

— Мне семнадцать, болван. Отшлифуй свою близорукость. Я у тебя редкая красавица. Причём, с качественной родословной. Не хочу быть столбовой дворянкой. Хочу быть грозною царицей. Кстати, ты Лэкса уже видел?

— Он здесь? — удивился Дон скоропостижному приезду родича.

— Конечно, — хмыкнула Паксая, с деланной придирчивостью оглядывая подругу.

Так, словно на той развесистое свадебное платье, а не коротенькая рубашонка на голое тело — вон, опять синяк на коленку посадила. Увлеченье Лэйры верховой ездой до добра не доведёт.

— И, кстати, Лэкс тебя так усиленно разыскивал, что почти поклялся убить, — поделилась сестрица.

— Меня-то за что? — ещё больше удивился Дон. — Эту свинью не я вам подложил.

— Он в курсе. Но не понял, почему ты с этой свиньёй до сих пор не разделался.

— То есть, он против этого многообещающего брака, — немного успокоился Дон при известии о том, что у него имеется соратник по борьбе.

— Мой братец сказал: если я выйду замуж за Хураба, он собственноручно нас всех передушит, — поделилась Лэйра, любуясь, как сосредоточенно Лэти отрезает от туники длинный подол.

Не от праздничной, расписанной под хохлому, а от простой, тёмной и функциональной.

— Вы что, собираетесь удариться в бега? — осведомился Дон.

— Да уж пора. Карету мне, карету! — патетически провыла Лэйра, шевеля пальцами босых ног.

— Перетопчешься. Марш-бросок будет на своих двоих.

— Щас! — возмущённо выдохнула Паксая, швырнув в него диванной подушкой. — Будь мужиком и обеспечь нам транспорт.

— Вообще-то, за пару часов степных рысаков не обеспечить, — напомнил Дон. — Даже при наличии нашего солидного капитала. Каждая покупка степняка сродни народному гулянью. Даже если я найду целых четырёх коней зараз, то о подобной сделке века раструбят прежде, чем я их спрячу.

Нормальных коней привозили из-за гор: из северных степных краев. Кочующие там орды степняков умели делать лишь два дела: выживать без надзора централизованной власти и выращивать лошадей. Воевать с южными государствами они тоже пытались научиться. Но сотни лет, пролетевшие после конца света — не срок для такой важной науки. И, получив в очередной раз по соплям, неугомонные кочевники выкупали отважно выживших в плену сородичей за таких вот скакунов.

— Это не твоя забота, — отмахнулась Лэйра. — Ты чего расселся, стабилизатор? Иди, стабилизируй. Лэкс уже во дворе. Я отсюда чую его нечеловеческую радость за будущее сестры-гадины.

— Два графа встречают третьего. Я там, каким местом? — не понял Дон.

— Лэкс просил, — пояснила Лэти, подняв тунику и критично оглядывая криво срезанный подол. — Он считает, что нам нужно срочно смываться. И почти всё уже приготовил. Вам с ним осталось придумать план побега.

Тем временем Лэйра сунула руки в огромную кучу разноцветного тряпья. Выудила оттуда серенькую замызганную с виду тряпку и набросила на голову. А тут и Паксая подоспела с золотым тонким обручем невесты в руках. Натянула благородное украшение на макушку подруги и взялась заматывать тряпку на манер арафатки.

Дон оглядел невесту и хмыкнул:

— Крыса помойная!

Сколько их не гоняй в тренировочных боях, бабы обязательно замешкаются и упустят минимум пару секунд. А он абсолютно честно не включал защиту, пока не дошёл до последней буквы в слове «помойная». Так что удар опомнившейся гадины бесполезно ткнулся в преграду, расходясь волнами по сетке. Лэйра это почувствовала и слегка разозлилась.

Не на него — на себя недотёпу. Дон просканировал её голову, не дожидаясь конца затухания: досада, раздражение, максимальная концентрация. Он подчёркнуто укоризненно покачал головой, ещё и поцыкав со значением:

— Лэйра, ты не крыса. Ты курица. У тебя в глазу уже торчит арбалетный болт. Или нож в сердце. Так что, не напрягайся: ты уже почти сдохла.

— Необязательно, — подавив проклюнувшийся вызов, сдержанно возразила она. — Могли стрелять и не в глаз. Даже если бы ранили, я успела бы выключить нескольких нападающих.

— Это мы уже проходили, — проворчала Паксая, затягивая на её шее узел тряпки. — Помнишь свой последний результат? Твоя реакция на боль сожрала целых пять секунд. За это время из тебя бы ёжика сделали.

— И это ещё Донат тебя просто пнул, — невинным голоском укусила сестру Лэти.

— В голень, — напомнила Лэйра, регулируя вспыхнувшее раздражение. — Самое болючее место.

— Братик, а стрела в бок больней пинка в голень? — деловито поинтересовалась Паксая.

И отступила, любуясь на сотворённое собственными руками пугало.

— Стерва, — холодно выругалась Лэйра.

Дон проверил уровень её возбуждения: ноль-два-семь. Неплохо держит себя, но не безупречно. Когда она сосредоточена, то второй уровень пробоя всегда нулевой. Да и на третьем такой постыдной семёрки не нарисуется. Стабильно удовлетворительный уровень самообладания гадины: ноль-ноль-пять и ни дюймом выше.