Мои неотразимые гадюки. Книга 1 - [21]

— Студент, — с деланным пренебрежением пожала плечами Лэйра, слезая с лавки. — Чего ты хочешь? Узколобость в мировосприятии. Да ещё перед смертью повзрослеть не успел. Все мысли о тёлках да библиотеках.

Она помогла сползти на пол своей сестричке. Взяла её за руку и уставилась на Дона офигенными глазищами в умопомрачительных ресницах:

— Ну что, манипулятор, стабилизатор и товарищ командир. Потопали инспектировать нашу виллу?

— Ага! — спрыгнул он на пол и взял Лэти за другую руку: — Система имени трёх вертихвосток на выезд.

— Завидуй молча, — провозгласила Паксая и первой направилась к дверям.

Их военный план, посвящённый вопросам выживания в новом мире, вступил в свою первую фазу. И Дон невольно порадовался задним числом: всё-таки здорово, что в его купе оказались эти тётки, а не своя студенческая братва. Те расшатали бы его зарождающуюся систему в полпинка. Или попались бы уже через час после приземления в чужом теле, что с успехом продемонстрировала юная Машка. А с этими дамочками он ещё повоюет.

Глава 5

Посмотрим, что мы тут наколдовали

— Кукляшку вижу, — согласился Дон. — А где милашка?

— Не придирайся! — прошипела Паксая, пихнув братца в бок. — Она миленькая. Лэкс вполне обойдётся без водки.

— Сестрёнка, прокол.

— Какой?

— Русский.

— Ой! — пискнула Паксая и зажала ладошкой ротик-розанчик.

Да, что-то они переувлеклись с родным и могучим. Давно пора углубиться в чужой и певучий. Тем более что сознание в рекордные сроки освоилось с новой лексикой и артикуляцией — привычными для чужих оккупированных мозгов.

Одно удручало: местный язык в смысле живописательности и ёмкости эпитетов значительно уступал русскому с его багажом прилагательных и ругательств. Богатая эмоциями мысль сразу превращалась в какую-то преснятину, а то и в кислятину. Одно единственное вместительное и многофункциональное словцо иной раз приходилось заменять целой тирадой — проблема-с.

А насчёт Нуори Нуобатовны Дон и вправду погорячился. Паксая права: смазливенькая цыпочка. Этакая брюнеточка модели «закоренелая блондинка». Но лишь на первый взгляд. Он оценил поспешность своих выводов, когда их компашка домаршировала до креслица под деревцем в садике нового каштара Лэкса из рода Лээт.

Мадмуазель Нуори сидела на ней в позе пай-девочки: спинка прямая, ручки на сомкнутых коленках. Коленки в шёлковых штанцах, покрытых расшитым подолом туники: и то, и другое из дорогущей парчи. Девице лет около шестнадцати — каштартан показывает свой товар лицом. Хотя брак династический, и жениху лицо товара до балды. Но упаковочка товара впечатляет.

Дону нравился местный женский повседневный прикид. Никаких тебе дурацких юбок, никаких безразмерных рубах. Довольно стильные полу облегающие туники ниже колен с разрезами по бокам. Однотонные, но щедро изукрашенные по вороту, рукавам и подолу, включая разрезы. Под ними нормальные брючки: у молодух узкие, у женщин постарше более свободные. У модниц всех возрастов они сужались на щиколотке, собираясь в пикантную гармошку над сандалиями или башмачками.

Нет, платья существовали и здесь, но лишь в праздничном варианте: юбка колоколом, рукава колоколом. А для работающей женщины все эти балахоны сплошная морока.

Одежда мужиков почти такая же. Только туники выглядят как нормальные свободные рубахи. Их затягивают широкими поясами с зарослями шнуровок и всякими висящими на них прибамбасами. Ну, и штаны не такие узкие, чтоб не трескались по швам. Верхнюю одежду почти круглый год представляло неимоверное количество разнообразных жилетов. Это вещица уже статусная. По жилету знающий человек прочтёт биографию хозяина с точностью до патологии в анамнезе.

Помимо них весь народ одевает ещё и куртки. Принцип тот же, что и с жилетами: от простейшей однотонной куртейки по пояс до шикарного пальто в пол, расшитого в пух и прах всякими финтифлюшками. Общим является воротник-стойка. У военных на куртках такие воротники, что не всякая сабля разрубит. На некоторые нашивают железные или бронзовые бляхи с прочей чешуёй.

Да и под безмятежным миленьким личиком мадмуазель Нуори стоячий ворот натурально покрыт чешуёй. А над ним посверкивают чёрные крысиные глазки. Крысиные — не в смысле мелкие и близко посаженные. А в том смысле, что бегающие и всеохватные. Хозяйские такие глазки — самое то для супруги вечно занятого мимо хозяйства каштара. И характер в этих глазках посверкивает господский: в каждом зрачке по мозолистому кулаку.

На приближающуюся детвору, впрочем, Нуори Нуобатовна смотрела приветливо. Встала с креслица, качнула головой и тепло улыбнулась.

— Доброго дня, Нуори! — нежно пропела бывшая бизнес леди с неподражаемой искренностью во взоре.

— Ты Лэйра, — угадала гостья. — И тебе доброго дня. А это Лэти?

Машка с какого-то перепуга юркнула за спину Дона. Перепуг манипулятор зафиксировал. А вот повод к нему блок идентификации корректно распознать не смог. Кишка тонка замахнуться на загадочную русскую душу.

— Доброго дня, — в полном соответствии с местной традицией, вторым заходом поприветствовала гостью Паксая.

Молочная сестра пока ещё старшей госпожи дома тоже статусная штучка. Последним должен был приветствовать Дон — он и расстарался. Кажется, даже перестарался. Сопляк-то он сопляк, но секси в их семье числилась не только сестрица. Этот Пакс был ого-го-го. Красавчик, хоть куда — на Дона заглядывались не только ныне действующие, но и бывшие малолетки, доросшие до замужества. Да и на одиннадцать он не выглядел — минимум на тринадцать. И блок идентификации манипулятора мгновенно оценил уровень интереса Нуори к его пока ещё потенциальным возможностям.