Мои миры, твое отчаяние. Танец 2 - [7]

Вообще–то, он любил крепкий черный чай с бергамотом. Но кофе был жизненной необходимостью, иначе зельевар начал бы засыпать на ходу.

Спустя две чашки кофе и четыре тоста в столовую вошел Гарри Поттер. Он выглядел вполне отдохнувшим, но все равно каким–то болезненным и осунувшимся. Было видно, что мальчишка сильно похудел. Одежда на нем была немного мешковата.

— Доброе утро, сэр, — предельно вежливо произнес он. — Викли, будь добр, принеси мне чая.

Эльф тут же засеменил в сторону кухни. Пока он там возился, Поттер пытался то сложить из салфетки какие–то фигурки, то принимался разглаживать ее.

— Чем ты занимаешься, пока меня нет? — поинтересовался Снейп у своего подопечного. — Конечно же, помимо того, что сутками топишь этот мерлинов камин.

Гарри поднял на него тяжелый взгляд.

— Читаю, сэр.

— И что же именно? — усмехнулся зельевар. — Учебники же вы не покупаете.

— Я приобрел себе литературу для чтения летом, — холодно произнес мальчик.

Домовой эльф вернулся к столу, неся на вытянутых руках поднос с заварным чайником, чашкой и еще одной тарелкой с тостами.

— Спасибо, — улыбнулся Викли мальчик.

Зельевар нахмурился. Поттер выглядел каким–то неживым. Не было каких–то внешних эмоций. Перед ним находился человек, который чрезмерно ушел в себя.

— Ты научился играть на фортепиано?

Гарри удивленно посмотрел на опекуна.

— Нет, сэр.

Зельевар хмуро кивнул.

— Я мог бы позаниматься с тобой, — осторожно предложил Снейп и налил себе еще одну чашку кофе.

Мальчишка откровенно подозрительно смотрел на него.

— Это было бы здорово, — тихо произнес Поттер после некоторого времени раздумий. — Спасибо, сэр.

Снейп непринужденно сделал несколько глотков кофе, от которого его уже откровенно мутило. Еще ему для полного счастья только язвы не хватало. Мало ему, что ли, от этой жизни доставалось?!

— Хорошо, Поттер. Сегодня мне необходимо вернуться в Хогвартс. А завтра в полдень мы вполне могли бы позаниматься. Надеюсь, что ты будешь благодарным учеником и я не потрачу своего времени впустую.

Гарри смерил опекуна неприязненным взглядом.

— Я постараюсь вас не разочаровывать, сэр, — холодно ответил он, отставляя почти полную чашку в сторону. — До свидания, сэр.

Снейп скривился.

— И Поттер, ради Мерлиновых кальсон, хватит жечь этот камин. В доме нечем дышать!

Мальчишка лишь кивнул и поднялся по лестнице к себе.

Северус Снейп положил голову на скрещенные в замок руки. Он совершенно не знал, как себя вести с этим невыносимым мальчишкой. Он не знал, как протянуть все лето вместе и избежать при этом жертв.

_____________

Очень хотелось бы узнать ваше мнение по поводу коллажей. Такими ли вы представляли главных героев или нет?

Глава 3. Фортепиано, свобода и ошибка

Собственная мелодия, которую играет Гарри: http://tempfile.ru/file/2467031

______________

Снейп сдержал свое обещание и в час дня он размашистой походкой вошел в Большую гостиную. Черная мантия развевалась за ним. Это выглядело в некотором роде впечатляюще.

Гарри хмыкнул про себя. Зельевар постоянно носил тяжелую одежду черных цветов. Исключение составляла белая рубашка, которая одевалась под низ. Но под сюртуком и мантией ее практически не было видно. И этот человек ругал его за то, что он разжигал камин!

Возможно, Снейп накладывал на свою одежду охлаждающие чары. В Дурмстранге полагалось носить сапоги. Даже поздней весной и ранней осенью. Они, конечно же, были удобной обувью, но очень уж жаркой. Обычно на них накладывали заклинание, регулирующее температуру, и успокаивались.

Глядя на Снейпа, можно было понять, что он стремился запугать не только словами и своим поведением, но еще и своим внешним видом. Все эти заслоны, воздвигнутые опекуном, были не более, чем защитой. И Гарри было интересно, что же он скрывает под ними. Что так тщательно оберегает? Чего так сильно боится? Вряд ли у него когда–либо появится возможность спросить об этом прямо и получить ответы.

Снейп нахмурился, чуть опустил голову, скрестил руки на груди и посмотрел на Гарри исподлобья. Видимо, это была его излюбленная преподавательская поза.

— Так, Поттер. Слушай меня внимательно. По несколько раз повторять я не намерен. Посмотри на фортепиано. Видишь первые семь белых клавиш?

Мальчик кивнул.

— Так вот. Запоминай: до, ре, ми, фа, соль, ля, си.

Называя каждую ноту, зельевар нажимал соответствующую ей на клавишу.

— Тут все просто. На семь белых клавиш пять черных. У них нет самостоятельных названий. Первая черная клавиша находится между клавишами до и ре. Поскольку она выше на полтона, чем до, то ее называют до–диез. С другой стороны эта черная клавиша на полтона ниже, чем ре. Так что ее же можно назвать ре–бемоль. Надеюсь, тут все понятно?

Гарри поспешно кивнул и сделал на пергаменте несколько пометок.

— Двигаемся слева направо. Эти семь белых клавиш и пять черных — фортепьянная октава. Всего двенадцать тонов, Поттер. А сколько разных мелодий, сколько великих произведений! Двенадцать тонов, в них все: от любви до ненависти, от счастья до отчаяния. Но вернемся к октавам: субконтроктава, контроактава, большая, малая, первая, вторая, третья, четвертая. Различать их потренируешься без меня.