Мои Белые Боги - [3]

– Москва! – крикнула Саша. Незнакомка опять покачала головой. Ладно, не будем мелочиться.

– Россия! Властелин колец! Водка! Брэд Пит! Хлеб! Москва! Путин! – выкрикнула Саша слова, которые должны быть знакомы всем обитателям планеты Земля. Незнакомка уже в который раз с сочувствием покачала головой. И Саша снова выбежала в коридор, не в силах сдержать разочарование чувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Где же она оказалась? В какой стране? Как же хочется домой! Она была бы рада сейчас увидеть даже отчима.

Спустившись по стене на пол, она молча слушала, как стонет раненый и думала, что надо бы помочь этим людям. Хоть чем помочь. Тряпки для перевязки подносить, кипятить воду, дуть на синяки. Ее врожденное человеколюбие трубило об этом, только она не могла. Словно все ее силы кончились в раз. Не могла и всё тут.

Глава 2

Саша проснулась. Взяла в руки уголек и начертила на стене седьмую палочку. Она просыпается в этом месте в седьмой раз. Периодически ей кажется, что вот-вот этот кошмар закончится, появятся врачи в белых халатах, дадут ей таблетки, поставят уколы и пообещают вылечить. Потому что она сошла с ума. Видимо так и есть. Нет бы как-нибудь поприятней свихнуться: сказочные сны видеть, считать себя Наполеоном и всё в таком духе. Какое-то странное сумасшествие.

Незнакомку звали Хала. Она очень часто повторяла своё имя и отзывалась на него, так что сомнений не было. Хала отвела ее в эту просторную комнату, недалеко от госпиталя, как назвала про себя Саша помещение, где были раненые. Хала приносила еду и воду, Хала принесла что-то вроде матраса. На ощупь ткань напоминала шершавую резину и пахла мхом и водорослями. Это еще ничего. Вода была вполне годна для питья. Мясо было чем-то средним между курятиной и свининой. Без специй и чуток пересоленное. Суп в деревянных мисках пах тиною и на вкус был отвратителен. В первый раз и во второй раз был отвратителен, вчера Саша его поела и сочла что вполне ничего себе супец. Довольно часто она пребывала в каком-то отрешенном состоянии, так что не могла точно сказать, есть здесь ночь или нет. Она не видела темноты за окнами. Из комнаты никогда не выходила, чувствуя безмерную слабость и разбитость, словно кошка в новом доме не вылезает из-под дивана, так и Саша не выходила из комнаты.

Когда она начертила на стене третью черточку, почти сразу после пробуждения легкая каменная дверь с полукруглой аркой отворилась, и в комнату вошли двое мужчин. Они сильно отличались от народности с желтой кожей. Во-первых, оба были привычного роста для рослого мужчины, пропорционально сложены. Взгляд у них был, как бы это сказать – понятный, будто они находятся на одном уровне умственного и эмоционального развития. Глаза у обоих карие, у одного волосы с рыжиной, второй брюнет. Оба аккуратно подстрижены. Во-вторых, на них была одежда. Хорошего качества, темно-серая, почти черная. Черные брюки, черная рубашка с серебряными пуговицами и серебряный пояс. Хорошие сапоги из черной кожи. Такие дороже ее фирменных кроссовок. А еще оружие: на поясах висело то, что можно назвать ножнами для меча, видна украшенная синенькими камнями рукоять мечей. Одеты они одинаково. Это могло означать принадлежность даже ни к одной народности, а к одной сфере деятельности. Как форма у врачей, военных, пожарных.

Саша почему-то испугалась. Испугалась. Обняла согнутые ноги руками и уткнулась носом в колени, не желая их видеть. Они о чем-то тихо переговорили между собой и тот, с рыжиной вышел. Второй, брюнет медленно подошел к ней, сел рядом на корточки и вглядывался в нее. Саша чувствовала на себе внимательный взгляд. Не выдержала и подняла лицо. Некоторое время они молча разглядывали друга.

– Помогите мне, – дрогнувшим голосом попросила Саша и тут же увидела отклик в глазах незнакомца. Он определенно сочувствовал девушке.

– Вы понимаете русский? – с надеждой спросила Саша. Переспросила на испанском и французском и снова получила отрицательный ответ. Когда она замолчала, он сказал: – Тшшшш.

Этот звук понятен и без перевода, звук утешения, просьба успокоиться. И Саша кивнула и решила не бояться, что бы дальше не произошло. В комнате, прямо перед ними появилась сама Саша, точнее проекция. Ну, конечно, же это проекция, ее изображение в объеме. Значит это развитая страна в техническом плане. Тогда где мобильные телефоны, ноутбуки, интернет, – с тоской подумала девушка, как ее проекция исчезла. Появилась проекция ее джинс. Он хочет узнать про одежду.

– Джинсы, – сказала она.

– Джинсы, – с мягким акцентом повторил мужчина. С акцентом, но вполне понятно. В его глазах мельнул озорной огонек и он показал женщину в юбке. Саша не удержалась от иронии.

– С голой грудью ходить можно, в джинсах нет, значит, – и мягко улыбнулась.

Незнакомец понял, что это была шутка, хотя саму шутку определенно не понял. Потом появилась проекция его самого.

– Грис, – сказал он.

– Грис, – повторила Саша.

– Грис Форст, – дополнил он.

– Саша Сумецкая, – сказала Саша, решив не называть полное имя Александра, чтобы не путать Гриса и не обрывать тонкую ниточку взаимопонимания. Потом он просто называл слова и больше ничего не показывал. Из всех названных слов, ей приходилось слышать мориспен и кулькиты, но что значили эти слова она не знала, поэтому чтобы не путать Гриса отрицательно качала головой. В его глазах все больше отражалось удивление, доходившее до изумления и непонимания. Ну теперь хоть кто-то понял чувства Саши. Она также ничего не понимает. Перед уходом Грис что-то сказал – не понятное, конечно, но по интонации было понятно: пытался приободрить девушку, а вскоре после его ухода пришла Хала с доской из тонкого камня и углями и нарисовала окно, ложку (она у них не такая глубокая и более широкая), миску, простые геометрические фигуры, части тела. «Учиться, учиться и еще раз учиться», – вспомнились слова В.И Ленина. Это он точно про Сашку написал. Как знал. Первое время обучение давалось с трудом, будто и пропали все ее способности усваивать материал, а память стала, что сито. Влияло общее состояние Саши, но скоро она «поймала нужную волну» и сегодня на седьмой день ждала прихода Халы и в голове новые слова сами складывались в предложение. Язык банки не сложнее английского. Пока до спряжения глаголов дело не дошло, но судя по разговорам за стеной, прошлое время строится просто – к глаголу в настоящем времени добавляется «бао» и дело в шляпе. Для образования будущего «бао» стоит перед глаголом настоящего времени. Сами желтокожие люди называют себя банки. Если бы Саши было до смеха, она бы, конечно, посмеялась. К тому же она не добавляла едва слышимую «г» после «н» так что получалось: – Бангки, – произнесла Саша. Язык бангки на фонетической основе.