Мои алмазные радости и тревоги - [9]

Вскоре после посещения Якутии Валерий Осипов написал повесть «Тайна Сибирской платформы». Надо сказать, что повесть пользовалась успехом у многих читателей. По ней был даже поставлен фильм, называвшийся, если мне не изменяет память, «Неотправленное письмо». В фильме было всё: и пламенная любовь, и злодейские происки, и приключения геологов в тайге, где они горят, тонут, голодают и попадают в прочие несусветные переплеты. Мелодраматический перехлест не способствовал, правда, успеху фильма, хотя в нем были заняты неплохие актеры. У геологов же фильм вызывал только отрицательные эмоции, как и сама книга Осипова. Не исключено, что известный сатирический стих «К нам на базу приехал писатель» навеян именно этим сочинением. А на фильм в среде геологов появилась издевательская песня-пародия, в которой, к примеру, были такие слова:

Всё болото, болото, болото,

Восемнадцатый день болото.

Мы идем, изнывая от пота,

Что ж поделать, — такая работа.

Тьфу, пропасть, такая работа!

Восемнадцатый день — ни корки,

Терпеливо несем свою кару;

Вот вчера мы доели опорки,

А сегодня сварили гитару.

Тьфу, мерзость, сварили гитару!

Надо сказать, что истории открытий алмазных месторождений с летописцами не повезло. В своей среде Амакинка не породила Олега Куваева, а пришлые писатели не могли создать ничего путного по вполне понятным причинам. Много ли можно было узнать наездами, за считанные дни пребывания в геологических партиях? Да и вообще: чтобы создать стоящий очерк, а тем более полновесное литературное произведение, надо годы и годы провести в среде тех людей, о которых собираешься писать. Детально изучить специфику и сущность их работы, понять их тревоги и заботы, причины тех или иных конфликтов в коллективах, словом, проникнуться их жизнью.

История Амакинки полна скрытого и явного драматизма. За годы существования экспедиции погибли десятки её сотрудников. Сгорали в палатках и балках, гибли на транспорте, тонули при переправах, попадали под электроток, отравлялись продуктами. Было множество всякого рода ЧП, связанных с нарушениями техники безопасности, с непростительными оплошностями самих пострадавших, со стихийными бедствиями и просто с непредвиденными обстоятельствами. Но практически не было трагических случаев, когда бы геологи-полевики погибли, как в упомянутом фильме, из-за непродуманной организации полевых работ. Чтобы они, к примеру, были заброшены в тайгу без должной страховки, без связи, без необходимого количества продуктов, без полевого снаряжения (хотя последнее нередко оставляло желать много лучшего, как и снабжение продовольствием). Полевые работы партиями Амакинской экспедиции велись, как правило, по утвержденным проектам, по продуманному плану, профессионально, без неоправданного риска.

И поиск месторождений алмазов велся по известным канонам геологической науки и годами выверенной практики. Были, конечно, и промахи, и досадные упущения, и ошибочные геологические прогнозы, но тем не менее случайность не сыграла сколь-либо существенной роли в открытиях месторождений. Открытия явились закономерным результатом целенаправленной и планомерной поисковой работы большого коллектива геологов и геофизиков.

Журналистам и писателям такая проза жизни всегда была не по нутру. Их в принципе-то можно и понять. Для сюжета любого произведения, чтобы заинтересовать читателя, надо что-то необычное, из ряда вон выходящее, экзотическое. А лучше всего — трагическое. Если же такового в жизни нет, то берется грех на душу и присочиняется что-то от себя. И вот появляется на страницах очерков лиса, которая вырыла нору в кимберлите и тем самым способствовала открытию трубки Мир. Как ни открещивался Юрий Хабардин от этой версии, как ни доказывал потом, что трубка была бы найдена и без лисьей норы, ничего не помогало. Из статьи в статью кочевала пресловутая лиса, только благодаря которой якобы и была обнаружена трубка Мир.

То же самое с трубкой Зарница. История её открытия, как и трагическое её продолжение описаны во множестве очерков и в так называемых «художественных произведениях». То, что Лариса Попугаева вела поиск геологически профессионально и без особых приключений, довольно быстро вышла по пиропам на их коренной источник, журналистов не устраивало. Им надо было, чтобы на её пути возникали всевозможные препятствия и сложности. И вот в очерках и романах она не просто идет с лотком, промывая шлихи, а ползет на коленях от речки Далдын до самой трубки. Словом, как в той пародии, которую на такого рода опусы сочинили амакинцы: «Была ночь. Выли волки. На поляну выполз Хабаров. Лицо его было в крови. В зубах он держал диамант».

В конце 1956 года в столицах — Москве и Якутске — принимались основополагающие решения по части создания отечественной алмазодобывающей промышленности. В недрах Минцветмета готовился приказ об организации треста «Якуталмаз». В каких-то институтах приступали к проектированию рудника «Мирный», обогатительных фабрик, электростанций, жилого города алмазодобытчиков. Но мы, как говорится, рядовые труженики алмазного края, ничего не знали о великих замыслах. Все решения в верхах готовились под большим секретом. Конечно, мы догадывались, что такое уникальное месторождение алмазов должно в скором времени разрабатываться, но что дело пойдет так быстро, и в мыслях допустить не могли. Никто из нас тогда не поверил бы, если бы ему сказали, что столь крупное месторождение выберут за сорок лет. Мы наивно полагали, что отрабатывать ею достанется и нашим потомкам в XXI веке.