Могильщик кукол - [15]

Это было так давно, что кажется нереальным. Тогда девочки были совсем маленькими — Аните шесть лет, Бэрбель два, — а Бена и в помине не было. И Труда говорила о том, что хотела бы иметь сына, что они непременно должны иметь сына. Кому иначе должна перейти усадьба?

В воскресенье, выпив кофе, они с обеими дочерьми пошли на рыночную площадь. Там-то Труда и увидела куклу. Она ничего не сказала. Но Якоб заметил ее взгляд. Они позволили детям пару раз прокатиться на карусели, купили им коробки с драже, пряничные сердца и игрушки: куклу-негритенка — Аните, плюшевую обезьянку — Бэрбель.

Вечером, когда дети уснули, они отправились в палатку, установленную на рыночной площади. Якоб в элегантном костюме союза стрелков, Труда со свежей химической завивкой и в новом светло-зеленом платье из органди.

За столом они сидели с Рихардом Крессманном и Теей, тогда еще Альсен, с Паулем Лесслером и юной Антонией, которая была на последнем месяце беременности. Они пили и танцевали, смеялись и подшучивали над Хайнцем Люккой, которому уже исполнился сорок один год, а он все еще не был женат.

Хайнц Люкка тогда выпил лишнего, раскраснелся и пытался найти себе партнершу для танцев. Он приглашал только молодых девушек, получал отказ за отказом и еще до десяти часов отправился домой.

После того как Хайнц ушел, они принялись о нем сплетничать. Тогда они еще злословили и строили предположения, отчего это Хайнц Люкка не может найти себе женщину. Были ли его неудачи на любовном фронте связаны с тщедушной фигурой или в большей степени с тем, что люди помнили о нацистском прошлом его отца, а ведь всем известно — каков отец, таков и сын.

Между тем Хайнц Люкка давно уже отмежевался от юношеских заблуждений, став членом ХДС. Каждое воскресное утро он торопился в церковь, успев до службы занести свежие цветы на могилу матери. И что это были за букеты! Нужно было видеть, иначе не поверишь. Только в отношении к нему односельчан ничего не менялось.

За спиной Хайнца Люкки до сих пор нередко раздавалось — «нацист». И пусть адвокат уже давно стал одним из столпов демократического общества, членом муниципалитета, а в качестве юрисконсульта был незаменим для Рихарда Крессманна, постоянно дрожащего за свои водительские права, или для старого Клоя, измученного требованиями алиментов или возмещения ущерба, выставляемыми его сыну после драк. Люди не прощали Хайнцу Люкке, что в юности он был лидером взвода «Гитлерюгенд». Не прощали мелких придирок и больших каверз, которыми он приводил в страх таких людей, как Пауль Лесслер и Якоб Шлёссер. В четырнадцать Хайнц ухаживал за половиной союза немецких девушек. В сорок лет остался ни с чем.

В тот вечер Тея сказала, что Хайнцу Люкке приглянулась Мария Лесслер. Марии было всего семнадцать. Пауль психанул и сразу же захотел пойти набить морду старому козлу. Антонии с помощью Якоба удалось его удержать. А Тея не понимала, с чего это Пауль так разошелся. Все-таки он и сам на двадцать лет старше своей жены. И в противоположность молокососу Бруно Клою у Хайнца Люкки самые серьезные намерения. Сопляка Бруно интересовало только одно. И если Пауль позволит сестре шататься с Бруно по окрестностям, то пусть не удивляется, если она как-нибудь заявится домой с большим животом.

«Предоставь эти заботы мне, — ответил Пауль. — С Бруно я уже разобрался. Мария не виделась с ним уже несколько недель. В прошлую субботу она ходила на свидание с Эрихом Йенсеном».

Относительно кандидатуры Эриха Тея на месте Пауля тоже еще трижды подумала бы. Адвоката с процветающей практикой в Лоберге в любом случае стоило предпочесть деревенскому аптекарю. После того как Эрих Йенсен дал Tee отставку, она сильно сомневалась, что его аптека долго продержится в деревне. Ни для кого не секрет, что многие деревенские ездят со своими рецептами в Лоберг, как, например, Тони и Илла фон Бург.

Словом, стоит признать, что для Марии Хайнц Люкка был бы лучшей партией, нежели Эрих Йенсен, настаивала Тея. Он наверняка носил бы на руках молодую жену. Тея еще ребенком, благодаря дружбе отцов, была вхожа в дом Люкки. Во всяком случае, она прекрасно знала обстановку, в которой рос Хайнц Люкка, отношения в семье и всегда его искренне жалела.

Мать все испортила сыну. Он мечтал заняться изучением медицины, родители ему запретили. Хотел Хайнц того или нет, но вынужден был начать работать в адвокатском бюро отца. Каждую девушку, с которой начинал встречаться Хайнц, его мать отпугивала резким неодобрением. И Хайнц так и не решился ни разу настоять на своем, ударить кулаком по столу и вправить старикам мозги.

И теперь не осталось никого, кто подходил бы ему по возрасту. Он мог бы еще заполучить вдову или разведенную женщину с детьми. Но этого он не хотел. Нужно понять Хайнца, у него была своя гордость, и он не хотел довольствоваться надкушенным куском. И такое избалованное существо, как Мария Лесслер, у Хайнца жила бы как в раю, считала Тея. Нечего было и думать, что Мария у него хоть раз прикоснулась бы к половой тряпке.

Тея все говорила и говорила, полностью погрузившись в мечтания, до тех пор, пока Рихард после десятой рюмки не соскользнул со скамьи на землю. Якоб и Труда помогли Tee загрузить Рихарда в машину. Затем отправились погулять, чтобы подышать свежим воздухом после пивного угара в палатке. Они неторопливо шли по освещенной ярмарочной площади. Карусель и аттракцион «гусеница» уже закрылись. Работали только киоски.