Могильщик. Цена покоя - [36]

– Это нормально, продолжай, – сухо сказал Велион.

Воришка сглотнул и вновь потянулся к змее.

Только самые опустившиеся и отчаявшиеся воры ходили грабить кладбища. Их ненавидели абсолютно все, даже шлюхи мужского пола. Потому что покой предков нарушать нельзя. Потому что это плохо. Грабя усопших, можно навлечь проклятие предков на себя и своих детей. Грест тоже ненавидел этих воров. Наверное, пару месяцев назад он бы лучше пошёл торговать своей жопой, но не отправился грабить мёртвых. Сейчас же…

Боги, чем он занимается?

Но Велион стоял рядом, и Грест на миг подумал, будто могильщик убьёт его, если он откажется.

Поэтому он протянул руку, взял змею – та вновь стала немного ярче – и осторожно потянул. Она была невесомой и бесплотной, вор почувствовал, как его указательный палец касался большого, но змея осталась в его руке. На миг она обвила его ладонь и сразу обвисла, резко потускнев.

– Вот так. Теперь выбрось.

Один короткий момент Гресту хотелось швырнуть заклинание в могильщика, но он сам испугался этого желания. Он отбросил змею на кучу камней и непроизвольно вытер руку о куртку. Упав, заклинание скрутилось в клубок и начало таять буквально на глазах.

– Можешь забрать добычу.

Добыча! Вот, что ему нужно. Вот зачем он здесь.

Вор принялся ковыряться в груде тряпья и костей, даже не задумываясь о проклятиях предков или чём-то подобном. Через несколько секунд он извлёк на свет…

Позеленевшую от времени медную пряжку от ремня. Не золотой слиток, и даже не серебряную монету. Кусок толстой медной проволоки, которая от старости стала зелёной! Он рисковал жизнью, чтобы достать её!

– Поздравляю с первым хабаром, – сказал Велион. – Где-нибудь сможешь выменять на кружку пива. Или даже браги, если будешь меняться с крестьянином.

Грест поднял на него глаза, в которых стояли слёзы. Он думал, что могильщик издевается над ним, но тот был абсолютно серьёзен. Могильщик смотрел на него своими чёрными глазами, и неясно было – оценивает ли он в этот раз Греста, как кусок мяса.

– Пошли, поищем что-нибудь ещё, – проговорил Велион, кивая вглубь города.

Грест поднялся с колен. От злости и разочарования хотелось швырнуть этот мусор в спину могильщика. И всё же он сдержался. Спрятал пряжку в сумку и пошёл следом.

Неужели такую новую жизнь он хотел?

Нет. Совершенно точно, нет.

Глава седьмая. Первые всходы

Грест вывалил весь хлам, который собрал на могильнике, на прилавок и угрюмо уставился на торговца. Торговец, практически лысый мужик лет сорока, принялся внимательно осматривать кучу. Бывший воришка от досады хотел сплюнуть себе под ноги, но сдержался. Кто вообще мог купить этот хлам? На прилавке лежали: та самая бляшка, согнутое практически пополам бронзовое блюдо, одна сломаная серебряная серёжка, латунный подсвечник и несколько обломков посуды. Ни золотых слитков, ни бриллиантовых подвесок, ни печаток с рубинами и изумрудами, ничего такого. Ну, разве что на дне его кармана лежали три половых, которые Грест нашёл уже на обратной дороге из города. Но это разве вообще похоже на древние сокровища, за которыми должны охотиться могильщики?

Тем не менее, антиквар явно видел в этом какую-то ценность, иначе так долго бы не пялился, морща лоб и шевеля губами.

– Полтора гроша, – сказал он, наконец, поднимая глаза на стоящего за спиной Греста Велиона. Торговаться с самим хозяином этого добра он, видимо, даже не намеревался.

– Два с половиной, – буркнул могильщик, скребя поросший щетиной подбородок. – Или мы уходим.

– Два без четверти?

– Два с половиной, – настойчиво повторил Велион.

– Два?

– Боги. Я же сказал: два с половиной или уходим. Ты бы мог забрать весь хабар у этого простофили за полтора, но я-то знаю, что на самом деле за него можно получить больше трёх. Поэтому два с половиной, я просто не хочу терять времени.

На простофилю Грест обиделся, но промолчал: сам он не надеялся получить за свою добычу и гроша. Антиквар же крякнул, почесал лоб, ещё раз всё осмотрел, махнул рукой и выложил на стол две мелкие серебряные монетки и одну большую медную. Воришка буквально смёл монеты себе в карман. Не весть что, конечно, но бывали дни и даже недели, когда он наворовывал и меньше.

– Вообще, – буркнул торговец, убирая хабар под прилавок, – больше трёх никто бы не дал. Сейчас многие опасаются торговать с могильщиками.

– А когда не опасались? – фыркнул Велион уже через плечо.

– Сейчас – особенно. Жрецы Единого рассказывают о вашем брате… всякое.

– Ничего такого, чего не рассказывали раньше, – угрюмо произнёс могильщик, возвращаясь к прилавку. – Или нет?

Грест, который буквально изнывал от желания немедленно купить себе пива, чего-нибудь вкусного, а ещё сверкнуть заработанными монетами перед той грудастой служанкой, едва не схватил могильщика за плащ, чтобы поскорее утащить отсюда. Плевать ему было на жрецов Единого и все их разговоры, они и так доберутся до того трактира уже затемно, а в Илленсии поговаривали, будто в такой глуши в темное время обычно бегают целые стаи волков и жрут всех, кого застанут на улице. И про медведей рассказывали… Сам-то он ни волков, ни медведей пока не видел, хотя намотал с могильщиком немало миль за последние недели, но проверять не хотелось. Но проклятый Велион, кажется, заинтересовался, а перечить ему бывший вор боялся.