Могильные секреты - [8]

— У меня есть к тебе просьба.

— Конечно.

— «Чикаго Трибьюн» планирует сделать статью о Клайде.

Клайд Сноу один из великих людей в моей профессии, основатель специализированной отрасли судебной медицины.

— Да?

— Один журналист хочет взять у меня интервью о том, как работа старика помогла нам здесь. Я пригласил его несколько недель назад и начисто забыл.

— И? — обычно я отказывалась от общения с прессой.

— Он в моем офисе. Очень взволнован от того, что ты здесь.

— Откуда он узнал, что я в Гватемале?

— Наверное, я упомянул об этом.

— Матео!

— Ладно, я ему сказал. Иногда мой английский не очень хорош.

— Ты вырос в Бронксе. Твой английский великолепен.

— Твой лучше. Ты с ним поговоришь?

— Что он хочет?

— Все как обычно. Если ты с ним поговоришь, то я сам начну регистрировать дела из Чупан-Йа.

Я бы предпочла слечь в постель с корью нежели опекать «взволнованного» журналиста, но я здесь для того, чтобы делать то, что могу.

— Я твой должник, — сжал мою руку Матео.

— Ты мой должник.

— Спасибо.

— Не за что.

Однако интервью не состоялось.

* * *

Я нашла журналиста в офисе Матео на втором этаже, ковыряющим в носу. Когда я вошла он прекратил свое занятие и притворился будто причесывается. Сделав вид, что только сейчас заметил меня, он подскочил с протянутой рукой.

— Олли Нордстерн. Вообще-то Олаф, но друзья зовут меня Олли.

Я сложила руки на груди, не желая касаться к тому, что недавно было в его носу.

— Я разгружала машину, — извиняясь, сказала я.

— Да, грязная работа, — согласился он, убирая руку.

— Да, — и жестом пригласила его снова присесть.

Нордстерн был одет в полиэстер, буквально весь — от лакированных волос до горных ботинок и вытягивал голову вперед как черепаха. Я предположила, что ему где-то двадцать два года.

— Итак, — начали мы одновременно и я махнула ему рукой, чтобы он продолжал.

— Это так потрясающе встретить вас здесь, доктор Брэннан! Я столько слышал о вас и вашей работе в Канаде! И я читал ваши показания в Руанде.

— Суд вообще-то находится в Аруше, Танзания.

Нодстерн вспомнил о моем присутствии на заседании Международного уголовного трибунала ООН по делу Руанды.

— Да, да, конечно! И это дело про «Дьявольских ангелов» Монреаля. Мы в Чикаго следили за ним очень пристально. В Городе Ветров тоже, знаете ли, есть свои байкеры.

Он мигнул и потер нос. Я наделась, что он не станет снова лезть внутрь.

— Вы же здесь не из-за меня, — поглядывая на часы, сказала я. — Простите, но у меня мало времени.

Нодстерн выудил из своих многочисленных карманов на камуфляжном жилете блокнот, раскрыл его и, деловито держа ручку, сообщил:

— Я хотел бы знать все, что можно о докторе Сноу и о Фонде.

Но я не успела ответить, так как в дверях показался мужчина. Темнокожий, с лицом боксера: кустистые брови, шрам на левой брови, сломанный нос. Невысокий, мускулистый, ни грамма лишнего жира. В голове замаячила фраза: «Спасайтесь — хулиганы!».

— Доктор Брэннан?

— Да.

Мужчина показал удостоверение отдела уголовного розыска Гватемальской полиции. У меня желудок от предчувствий куда-то провалился.

— Меня к вам направил Матео Рейс, — мужчина говорил совершенно без акцента. Тон его голоса не предвещал ничего хорошего.

— Да?

— Сержант-детектив Бартоломи Гальяно.

О, Боже! Неужели Молли умерла?

— Вы по поводу стрельбы у Сололы?

— Нет.

— Что случилось?

Гальяно взглянул на Нордстерна потом на меня.

— Это конфиденциально.

Ох, не хорошо это, Брэннан. Какое дело ко мне может быть у уголовного розыска?

— А может это подождать пару минут?

Глава 3

Олли Нордстерн неохотно освободил стул на который тут же уселся сержант-детектив Гальяно. Он закинул ногу на ногу и внимательно на меня посмотрел.

— В чем дело, детектив? — я постаралась, чтобы голос не дрожал, хотя в голове буквально проносился Полночный экспресс.

Его глаза были прикованы ко мне.

— Мы в Национальной полиции осведомлены о вашей деятельности, доктор Брэннан.

Я молча опустила руки на бедра и на моих джинсах остались два отпечатка от влажных ладоней.

— И по большей части это благодаря мне, — произнес он.

Маленький настольный вентилятор шевелил его волосы, а в остальном мужчина оставался неподвижным.

— Вам, — пробормотала я.

— Да.

— Почему?

— В молодости я долго жил в Канаде и до сих пор интересуюсь новостями оттуда. Все ваши исследования не проходят незамеченными.

— Мои исследования?

— Пресса вас любит.

— Пресса любит свои продажи, — он наверняка услышал раздражение в моем голосе. — Зачем вы пришли, детектив Гальяно?

Он вынул из кармана коричневый пакет и положил его на стол передо мной. На нем был напечатан номер полиции или коронера. Я посмотрела на конверт, но не прикоснулась к нему.

— Взгляните, — попросил Гальяно.

В конверте оказалось несколько цветных фотографий размером пять на семь. На первой был некий сверток на столе патологоанатома. Из него на стальной стол вытекала жидкость, образуя коричневые лужицы.

На втором снимке этот сверток был размотан и оказалось что это джинсы, из которых торчала длинная кость. На третьем снимке были наручные часы и то, что, видимо, было содержимым карманов: расческа, резинка для волос, две монеты. На последнем фото были запечатлены крупным планом большая берцовая и две плюсневые кости.