Могильные секреты - [78]

— А разве дело в «Параисо» так не подействовало?

— Что?

— Отвлекло тебя от работы с Матео и остальной командой? И чем больше ты втягиваешься в расследование по «Параисо», тем дальше ты от Чупан-Йа. Если бы он хотел этого, он бы не препятствовал тебе.

Вдруг меня осенила жуткая мысль.

— Боже!

— Что такое?

— Может за нападением на Молли и Карлоса стоит Диаз?

— Давай-ка не торопиться, пока нет фактов. Ты что-нибудь знаешь про этого персонажа, Бастоса?

Я отрицательно покачала головой.

— Зачем Нордстерн обвел фото Диаза?

— Ты задаешь правильные вопросы, Райан.

— О чем?

Мы оба обернулись. В дверях стоял Гальяно.

— Кто этот Алехандро Бастос?

— Военный полковник. Стал министром чего-то там при Риосе Монте. Умер пару лет назад.

— Бастос участвовал в резне?

— По самые уши в крови. Эта сволочь был прекрасным примером того, почему амнистия была паршивой идеей.

Райан вручил Гальяно журнал с фотографией.

— Сукин сын, — выругался он по-испански. Поднял глаза. — С Диазом. Вот чертов выродок.

В окно билась муха. В каком-то отупении я следила за ней. Никуда я так и не продвинулась.

— Что там со Спектерами? — поинтересовался Гальяно.

— Оказалось что у посла непробиваемое алиби на неделю, когда исчезла Патрисия.

— Они с Доминик были в женском монастыре, возобновляя свои клятвы. — Это был Райан.

— Конференция по международной торговле в Брюсселе. Спектер давал ежедневные презентации, посещал ночные коктейль-пати.

— Аида Пера сказала бы что это так изящно, — вспомнил Райан.

— Это не ее вина.

Оба мужчины уставились на меня, как будто я сказала что Ева Браун была не такой уж плохой женщиной.

— Спектер явно заправский бабник. Пера еще совсем ребенок.

— Ей восемнадцать.

— Именно.

На несколько секунд было слышно только жужжание мухи.

— Патрисия должна была как-то контактировать с жилищем Спектеров, потому что на ее джинсах шерсть кота, — решила я сменить тему.

— Может шерсть попала на джинсы, когда Спектер пытался в них залезть, — ухмыльнулся Райан.

— Эдуардо пропала двадцать девятого октября. И не факт что в этот же день умерла, — вставил Гальяно.

— Ты нашел доктора Цукерман?

— Мария Цукерман закончила Нью-Йоркский университет, где получила медицинскую степень. Работает в гинекологии больницы Джона Хопкинса. Провела несколько лет в Мельбурне, Австралия, в каком-то институте репродуктивной биологии.

— Значит, она ни при чем.

— Хороший доктор в штате в Медицинском Центре. Была прямой начальницей Патрисии Эдуардо в течение двух лет. Я поговорил с несколькими коллегами Эдуардо. Каждый знал о стычке Эдуардо с Цукерман, но никто не знал причины. А вот интересная заметка. Кажется, что я уже разговаривал с доктором Цукерман.

Упс!

— Цукерман управляет женской клиникой в Зоне Один! — сказала я.

— Она самая. Ей понравится этот мой визит еще меньше чем первый.

— Я хотела бы тоже пойти.

— Автобус уезжает в 08:00.

Бедный Матео. Мне снова придется звонить ему.

— Вот еще заметочка. Один коллега считает, что Патрисия видела кого-то за спиной своего друга. Пожилого человека.

* * *

Когда я оглядываюсь назад, то вспоминаю эту встречу как начало спирали. С тех пор детали разрастались, информация распространялась, и наше восприятие формировалось и менялось как стеклышки в калейдоскопе.

Мы с Райаном провели еще несколько часов, просматривая и прослушивая записи Нордстерна. Потом мы смотались домой, перекусили и разошлись по комнатам. Он не подкатывал, и мне это было безразлично.

Я отвлеклась на отчет Гальано. Думала, что от его рассказа про Марию Цукерман с мной случился такой же упс как и дома у Эдуардо, но здесь было еще что-то тревожное.

Что? Что-то, что я видела? Что-то, что я услышала? Чувство походило на неопределенный зуд, который я не могла почесать.

Райан позвонил в девять пятнадцать.

— Что делаешь?

— Читаю аннотацию на антацид.

— Ты и правда ходишь по краю.

— А что ты думал, я буду делать?

— Спасибо за помощь сегодня.

— С удовольствием.

— К разговору о твоем удовольствии…

— Райан!

— Ладно, но я вернусь к этому, когда мы вернемся на великий белый Север.

— Как?

— Я приглашу тебя на «Кошек».

Мой зуд внезапно обострился.

— Мне пора идти.

— Что? Что я такого сказал?

— Завтра позвоню.

Я отключилась и набрала номер Гальано. Его не было.

Черт!

Я схватила телефонную книгу.

Да! И я набрала другой номер.

Сеньора Эдуардо ответила сразу же.

Я принесла извинения за столь поздний звонок. Она не приняла извинений.

— Сеньора Эдуардо, когда вы прогнали Лютика, вы сказали ему присоединяться к другим. Вы имели в виду других кошек?

— К сожалению, да. Два года назад котята появились в конюшне, где моя дочь держала на своих лошадей. Патрисия оставила двух, а для остальных нашла хозяев. Она хотела принести котят сюда, но я сказала, что и Лютика достаточно. Они родились в конюшне, они могли там и оставаться. Все было хорошо, пока Патрисия не прекратила этим заниматься.

Она сделала паузу. Я могла представить как она закатывает глаза.

— Приблизительно три недели назад владелец конюшни позвонил и настоял, чтобы я забрала этих кошек или он их утопит. Лютику это совсем не нравится, но они здесь.

— Вы знаете у кого другие котята?

— Где-то по соседству, я думаю. Патрисия обклеила весь район объявлениями. Было что-то около дюжины звонков.