Мое злое сердце - [43]

Я стояла босая, дрожа, завернутая в чье-то пляжное полотенце, взятое из забытых вещей, которое отец Дэвида перебросил мне через дверь раздевалки. В глазах своих собеседников я была самым настоящим фриком.

Я попыталась объяснить Бернду Шиллеру, что произошло. Сказала, что не могу предположить, кто способен на такое.

– Хм… – произнес он, когда я закончила, и обменялся кратким взглядом с Дэвидом.

Мой приятель смотрел на меня так же скептически, как его отец.

– А почему ты так дико закричала?

– Ну… – промычала я в растерянности. – Кто-то подошел к дверям моей кабинки, но ничего не говорил. Он стоял перед дверью и… просто кряхтел и стонал.

Когда первый шок миновал, я поняла, что девушку-насекомое я себе просто вообразила. Но царапанье и звуки за дверью были реальными. Я ощущала удары через тонкую дверь.

– Кряхтел и стонал, – повторил Бернд Шиллер.

Я кивнула и опустила глаза, не выдержав его пристального взгляда.

– Я ничего не могла с собой поделать, – сказала я, ненавидя себя за жалобный тон. Все это было так унизительно. – Наверняка это всего лишь чья-то глупая шутка, но…

– По поводу глупых шуток… – Отец Дэвида подошел к кабинке напротив и открыл дверцу. – Это не твои вещи?

Ничего не понимая, я заглянула внутрь кабинки. Моя одежда! Все вещи лежали аккуратно сложенными на скамейке – точно так, как я их оставила. Там же рядом лежало мое скомканное полотенце, а на стенном крючке висел мой купальник. Слезы выступили у меня на глазах, и я не могла этому помешать.

– Я их сюда не клала! Не знаю, кто это сделал, но точно не я. Когда я здесь все обыскала, тут…

– Хватит, – снова оборвал меня отец Дэвида. – Одевайся и иди домой.

Он прошел мимо Дэвида к двери, через которую было видно, что лужайку поливает дождем. Я растерянно посмотрела на Дэвида, но он лишь развел руками.

– Вы уволите меня? – крикнула я вдогонку Бернду Шиллеру. – Хоть я ни в чем не виновата?

Он остановился в дверях, со вздохом обернулся и серьезно посмотрел на меня:

– Мне не нужны неприятности. Сезон такой короткий, и пока что все идет хорошо. Надеюсь, так и продолжится.

– Пожалуйста, господин Шиллер, – умоляла я. – Дайте мне еще один шанс. Мне нужна эта работа, чтобы помочь маме. До этого вы ведь были мной довольны, так ведь?

– Папа, – вмешался Дэвид, – она права. Нам сейчас как никогда нужны лишние руки.

Это продолжалось целую вечность, пока отец Дэвида размышлял, глядя на нас двоих испытующе.

– Ладно, – буркнул он наконец. – Ты умеешь обращаться с фритюрницей?

– Могу научиться, – быстро заверила его я.

Бернд Шиллер подозрительно посмотрел на меня:

– Тогда приходи завтра к моей жене в кафе. Там никто не сможет сыграть с тобой подобную шутку.

– Хорошо, я приду.

– Но сразу тебя предупрежу: еще один такой случай – и ты отсюда вылетишь. И мне без разницы, кто в этом будет виноват. Мне лишние неприятности не нужны. Имей это в виду.

Я кивнула, заметив, что отец Дэвида уже не смотрел на меня так сурово. В его разноцветных глазах даже мелькнуло что-то вроде сострадания. И это заставило меня стать еще на несколько сантиметров ниже ростом.

– Я знаю, деточка, что у вас проблемы, – сказал он мягким тоном. – Поэтому и помогаю тебе сейчас. Но это действительно твой последний шанс.

С этими словами он ушел. Дэвид оставил меня одну, чтобы я переоделась. Теперь я наконец-то могла как следует поплакать. Я проклинала того, кто так со мной поступил. Мои шмотки спрятали не просто ради шутки – в этом я была уверена. Когда хочешь кого-то разыграть, сидишь поблизости, чтобы получить от этого удовольствие. Нет! Тот, кто спрятал мои вещи, хотел, чтобы все в Ульфингене считали меня сумасшедшей. Но зачем? Зачем ему это, черт возьми?!

37

Так часто, как в последние несколько дней, мне еще не доводилось мокнуть. Хотя дождь сейчас лучше всего соответствовал моему настроению. Гроза вскоре умчалась, но дождь продолжал накрапывать, когда я возвращалась на велосипеде в город. Асфальт отдавал солнечное тепло, тротуар был усеян улитками. Я старательно объезжала каждую, как при слаломе, но вскоре меня нагнал ржавый вагончик Дэвида. Он выехал на дорожку для велосипедистов и преградил мне путь.

Едва я успела затормозить, как Дэвид уже выпрыгнул из машины.

– Дора, подожди! Мне очень жаль…

– Ты все ему рассказал, да? Ты рассказал отцу про то, что я…

– Да, – прервал он меня. – Да, я рассказал ему о тебе. Мне было важно, чтобы он услышал это от меня, пока до него не дошли слухи.

– Слухи, – повторила я с циничной усмешкой. – Ты про россказни, которые распускает обо мне эта ревнивая Барби?

Он кивнул и опустил голову. Капли дождя стекали по его намокшим рыжим волосам.

– Да, – сказал он, – но не только она. Когда приехала полиция, перед вашим домом собралась толпа зевак, и… Это правда, о тебе здесь много болтают.

– Превосходно!

Я наступила ногой на камешек, валявшийся на тротуаре. Сплетни – одна из причин, почему я во что бы то ни стало хотела перебраться в большой город.

– И поэтому твой отец считает меня чокнутой? Хотя моей вины в произошедшем нет.

– Пожалуйста, не сердись на него. Мой отец вполне адекватный, с ним можно поладить. Вовсе он такого о тебе не думает.