Мое злое сердце - [3]

Часть первая. Фрик

1. Четырнадцать месяцев спустя…

– Ой, что это там такое?

Мамусик так резко нажала на тормоз, что меня отбросило вперед и ремень безопасности больно впился в тело. Я ойкнула и с упреком взглянула на мать. Пока мы ехали, я дремала, и от испуга сердце у меня из груди чуть не выпрыгнуло.

– Боже мой, – произнесла мама, не взглянув на меня.

Я зажмурилась от резкого солнечного света. Мы стояли в автомобильной пробке, протянувшейся по проселочной дороге на сотню метров.

– Там авария?

– Впереди что-то горит.

Мама указала на начало столпотворения машин, но солнце светило слишком ярко, чтобы я могла что-то разглядеть, – будто безуспешно пытаешься различить детали на недопроявленной фотокарточке. Я подняла с пола салона свои солнечные очки, слетевшие от резкого маневра мамусика, и тут увидела черный столб дыма, поднимавшийся к безоблачному небу вертикально, подобно свече. Вокруг нас колыхались поля зерновых, воздух словно замер от послеполуденной жары. Стрекотали сверчки, над холмами парил тяжелый летний запах ягодных кустов, хлеба и сухой травы.

Я отерла пот со лба. Футболка прилипла к телу, и я мечтала скорее очутиться под душем. Старый мамин «Пунто» не был оборудован кондиционером, и я чувствовала себя куриной тушкой на вертеле.

– Где мы застряли?

– Недалеко от Ульфингена. – Мама заглушила мотор и высунулась из окна. – Ты не видишь, что там впереди горит? Как ты думаешь?

– Мда, превосходно.

Я огляделась вокруг и не заметила ни единого домика, только холмы, поля и скалы. Я вздохнула. Значит, вот какой будет моя новая родина.

– Просто великолепно, ничего не скажешь.

Я вспомнила о наклейке, которую мне подарила Беа, когда мы еще были подругами. «ФАЛЕНБЕРГ – НЕ ПУП ЗЕМЛИ, НО МИР МОЖНО ПОЗНАТЬ И ОТСЮДА». Тот, кто придумал этот афоризм, наверняка глядел в сторону церкви Фаленберга. А где-то рядом лежал Ульфинген – Богом забытая глушь. «За семью горами, у семи гномов», – вспомнила я детскую считалку, но не нашла в себе сил над ней посмеяться.

– Почему ты захотела переехать именно сюда, мам?

Мамусик снова откинулась на спинку водительского сиденья, достала из бардачка дорожную карту и начала обмахиваться ею, как веером. Затем она повернулась ко мне:

– Потому что я нашла здесь работу, только и всего.

Я видела свое отражение в стеклах ее огромных солнечных очков: потная девочка с прилипшими ко лбу короткими черными волосами, с отсутствующим выражением лица.

– Знаю, – сказала я и вздохнула. – Но наверняка и в другом месте тоже есть работа. В этой дыре нет даже кола, чтобы на нем можно было повеситься.

– Не принимай все так близко к сердцу, кара. Тебе здесь еще понравится, вот увидишь. Это очаровательное маленькое местечко, как когда-то у бабушки в Чефалу.

– Маленькая Сицилия в Швейцарских Альпах? Сложно представить.

– Где твоя фантазия, кара?

Я схватила ее руку с импровизированным веером и развернула так, чтобы и мне доставалось немного свежего воздуха. Прохлады это особо не прибавило.

– В настоящее время моя фантазия расплавилась от жары.

Я думала о постере с берлинской Академией художеств, который размещу на видном месте, как только прибуду в Ульфинген, – как это было в моей прежней комнате. Этот постер – мой долгосрочный мотиватор, который позволит мне, как я предполагала, не задохнуться от скуки в маленьком городке.

Берлин – моя главная цель. Я мечтаю наконец-то вырваться из узкого мирка выращивания кроликов, духовых оркестров и маленьких аккуратных садиков – туда, в пульсирующий мир больших городов. Там меня ждут интересные люди, огромные библиотеки, художественные выставки, гала-концерты звезд и кинотеатры с экранами во всю стену – больше, чем фасады кинотеатров, в которые я ходила. Это будет жизнь, о которой мечтает каждая шестнадцатилетняя девчонка, – почти шестнадцатилетняя. Все, что мне необходимо для этого нового старта, – это хороший аттестат, и над этим я в последние месяцы усердно работала, несмотря на все события минувшего года. И мне это почти удалось, нужно лишь еще немного продержаться.

– Возьми, выпей глоток.

Мамусик взяла с заднего сиденья бутылку и протянула мне. Теплая минеральная вода горчила, вкус ее показался мне противным, как никогда.

– Ты сегодня принимала таблетки, кара?

Я округлила глаза:

– Конечно, мама.

– И ты договорилась с врачом о терапии?

– Да, я это сделала.

– А ты позаботилась о направлении?

– Боже, ну конечно же! Сколько можно!

Она сняла очки и смущенно улыбнулась, потому что задавала мне этот вопрос уже в третий раз.

– Я хочу тебе только добра, дорогая.

– Я знаю, мама. Но меня нервирует, когда ты постоянно спрашиваешь об одном и том же. Четыре месяца у тети Лидии и так были стрессом.

– Ты несправедлива, Дора! Ты должна быть ей благодарна, что остаток учебного года прожила у нее. Ты ведь сама этого хотела, не забывай.

– Я ей действительно благодарна, – ответила я.

Это в самом деле было так. Со стороны тети Лидии было очень любезно предложить мне пожить у нее, чтобы мне не пришлось менять школу после развода моих родителей. Я боялась, что мои школьные результаты ухудшатся, если буду сдавать экзамены в новом месте. Многочисленные изменения в моей жизни и без того меня угнетали.