У Лиззи перехватило дыхание. Забор был слишком высоким. Лошадь вряд ли сможет его перепрыгнуть.
– Лиззи, ты еще на линии?
– Да, Кейт, – пробормотала она. – Я… э-э… Одну секунду.
Расстояние между Джеком и забором неумолимо сокращалось, и Лиззи испуганно вскрикнула.
Ну почему он не останавливается? Лиззи сжалась в комок, уверенная, что катастрофа неизбежна.
Она в ужасе задержала дыхание, когда Джек пригнулся в седле, в то время как огромная серая лошадь подогнула свои длинные ноги.
– Лиззи! – воскликнула Кейт. – Поговори со мной. Что там происходит?
В следующий момент лошадь оттолкнулась от земли, перелетела через забор и аккуратно приземлилась на траву.
Лиззи облегченно вздохнула и обнаружила, что вся дрожит.
– П-простите меня, Кейт. Дело в том, что Джек перепрыгнул на лошади через очень высокий забор. Я боялась, что он разобьется.
– Это, случайно, не там, где находятся ворота скотного двора?
– Да. Как вы догадались?
– Боже мой. С ним все в порядке?
– Да. – Лиззи обнаружила, что улыбается. – В полном.
Кейт издала восторженный возглас:
– Лиззи, это же удивительно.
– Правда?
– Да. Дорогая, у тебя на глазах произошло нечто неординарное. Только четырем всадникам за последние сто лет удалось перепрыгнуть через этот забор.
– Правда?
– Их инициалы вырезаны на столбике ворот.
– Не может быть! Я думала, что забор слишком высокий. Это же настоящий подвиг.
– Да, – согласилась Кейт. – Действительно, подвиг. Джек никогда не предпринимал подобных попыток. Именно это меня и удивляет.
Этим утром ей почему-то хотелось выйти на улицу и погреться на мягком осеннем солнышке, полюбоваться бескрайней равниной, небом и лошадьми.
Едва лишь эта мысль зародилась в ее голове, как она уже обнаружила себя на веранде. Коббер, пес Джека, прибежал с улицы, чтобы поприветствовать гостью. Он посмотрел на Лиззи своими добрыми светло-карими глазами, и она наклонилась, чтобы его погладить.
Лиззи подумала, что, должно быть, здорово всегда иметь рядом такого верного друга. Собаки у нее никогда не было, зато в ее родном доме в Монта-Корренти всегда были кошки и котята.
Она медленно спустилась по ступенькам. Коббер последовал за ней.
Зимородок на столбике забора издал звук, похожий на булькающий смех, и Лиззи улыбнулась. Она помнила, как впервые услышала зимородка, когда в восемнадцать лет приехала в Австралию поступать в университет. Прошло много времени, но этот звук всякий раз вызывал у нее улыбку.
Она увидела серебристые нити паутины, свободно висящие между ветвями буйно разросшегося розового куста, и нашла один маленький бутон. Она раздумывала, сорвать его или нет, когда из-за угла сарая показался Джек.
При виде Лиззи его губы растянулись в улыбке, и желание разлилось по венам сладким ядом. В потертых джинсах, вылинявшей рубашке и с громоздким седлом на плече, он выглядел как никогда сексуально. Седло было тяжелым, но он держал его так легко, словно оно ничего не весило.
– Привет, – мягко произнесла она, сделав вид, будто не ожидала его увидеть.
– Доброе утро, Лиззи.
– Ты выглядишь довольным.
– Да, у меня отличное настроение.
– Я… э-э… видела, как ты перепрыгнул через те ворота. Я беспокоилась. Они очень высокие. Я была уверена, что у тебя не получится.
Джек кивнул и улыбнулся:
– На самом деле ворота – это вызов, которого я слишком долго избегал.
– Но сегодня утром ты его принял.
– Да, – ответил он, ослепительно улыбаясь. – Это оказалось парой пустяков.
Лиззи привыкла иметь дело с политиками, бахвалящимися своими достижениями. Она ожидала, что Джек начнет хвастаться тем, что всего пятеро всадников смогли перепрыгнуть через эти ворота. Но Джек не был похож на других мужчин, которых она знала. Он не хвастался, не бил себя кулаком в грудь. Он просто выглядел довольным и счастливым, как человек, достигший своей цели.
Лиззи заглянула в его искрящиеся зеленые глаза, и его радость передалась ей. Тогда под действием какого-то безумного импульса она подошла к нему, вцепилась в его рубашку и поцеловала его в губы.
Глаза Джека выражали удивление, и Лиззи улыбнулась:
– У меня не было шампанского, но ты выглядел таким довольным, когда преодолел препятствие, что я решила тебя поздравить.
– Спасибо вам, сенатор.
Не успела она отстраниться, как он взял ее за ягодицы, притянул к себе и отблагодарил за поздравление.
Его поцелуй был медленным и крепким. Он отлично соответствовал настроению Лиззи и красоте осеннего утра. От Джека пахло ветром, солнцем, пылью и конским потом. Он не побрился, и его щетина царапала ей подбородок, но Лиззи это нравилось.
Седло соскользнуло с его плеча и с громким стуком ударилось о землю. Джек крепче прижал ее к себе, и она почувствовала, как зов плоти берет верх над голосом разума.
– Давай войдем внутрь, – пробормотал он, покрывая поцелуями ее подбородок и шею.
Словно одурманенная, Лиззи позволила ему положить руку ей на плечи и довести ее до ступеней. Она знала, что он собирался отвести ее в свою спальню, и отчаянно пыталась вспомнить, почему ей следовало сопротивляться.
Только когда они свернули в коридор, ведущий к комнате Джека, Лиззи вдруг почувствовала угрызения совести. Ну как она могла забыть о причине, которая с каждым днем становилась все более заметной?
